Все, приехали, подумала я. Теперь еще и Синяя звезда! Тихо, детка, без нервов, это только сон, почему бы и нет? Только что все это значит? Что за Синяя звезда такая, пропади все пропадом?

– Что такое Синяя звезда?

Я в упор посмотрела ему в глаза. Расмус Макмиллан, конечно, нравился мне, но не до такой степени, чтобы позволять ему пудрить мне мозги, пусть даже и во сне.

– Холли, я тебя умоляю, дай мне спокойно позавтракать. А после я тебе постараюсь объяснить, что к чему. Но лучше бы ты не стремилась узнать про себя все, потому что это можно только почувствовать, а ты еще не готова.

Хорошенькие дела! Что еще за это такое? А как я это почувствую, если ничего не знаю? Я с подозрением воззрилась на треклятого колдуна.

– Расмус, я начинаю сердиться!

– Это ничего, – спокойно возразил он. – Пока ты не знакома со своей силой, можешь сердиться, сколько угодно. Потом, возможно, у тебя возникнут проблемы с твоими негативными эмоциями. Или, наоборот, исчезнут.

Все, приехали! Я поняла, что уже не сержусь, отнюдь, зато начинаю беситься. Этот тип меня достал! Пытаясь сдержать неодолимое желание разъяриться, я наморщила лоб и запыхтела:

– Расмус! Черт тебя дери! Я хочу знать, зачем тебе понадобилась?

Он кротко вздохнул:

– Холли, потерпи полчаса, хорошо? И тогда я постараюсь все рассказать. Только толку от этого все равно не будет.

Мне захотелось размазать этого невозмутимого злодея по ближайшей стенке. Сколько можно меня изводить самым натуральным образом? Но этот редкостный мерзавец оставался бесстрастным.

– Может, чаю? А?

– Не хочу, – злобно фыркнула я. – Ненавижу быть пешкой!

– Ты не пешка, – бесстрастно ответил Расмус, поднимая на меня свои сверкающие глаза, – ты – ферзь. Ты Синяя звезда, и этим все сказано.

И тут мне стало так не по себе, просто ужасно! Мне показалось, что мой сон не совсем сон, совсем не сон, что-то большее, чем сон… И я крепко зажмурила глаза.

Будильник надрывался, надрывался, надрывался… Не понимаю, что случилось? Не должен он так безобразно долго звонить. Заткнулся, наконец, скотина! Но блаженная тишина недолго услаждала мои уши, звонок снова завопил. Какой, к черту, будильник, я же не заводила его вчера! И тут до меня дошло, что трезвонит телефон. Кому я понадобилась ни свет, ни заря? Не пойду, пусть они все треснут! Я отважно перевернулась на бок, натянула одеяло на уши.

Только злая судьба совсем не хотела дать мне выспаться. Телефон грянул в третий раз, после чего мои нервы окончательно сдались. Злобно отшвырнув одеяло в сторону, я пошарила ногой по полу в поисках тапок, одной ногой попала, другой промазала. Но стоило мне доползти до проклятого аппарата, как он замолк. С-сволочь! Я поймала себя на том, что слова внутреннего монолога произносятся с напряжением, так и хочется з-з-затормозить на первом звуке. Только этого мне еще и не хватало!

Мозги, обильно политые кофе, наконец, начали со скрипом проворачиваться. Я выглянула в окно. Снова серенький дождик… В такую погоду и просто бывать на воздухе совсем не хочется, а уж работать – особенно. Выкурив сигарету, я прижалась лбом к прохладному стеклу, забрызганному снаружи мелкими каплями, предчувствуя, как мое лицо вскоре станет таким же влажным, как это окно.

В тот же момент телефон осознал, что ему больше не стерпеть молчания, и незамедлительно сообщил об этом. Вздохнув, я взяла трубку. В ней захрипело, следовательно, это была моя несчастная больная подруга.

– Привет!

– Привет! Ты еще жива?

– Да как тебе сказать, – проскрежетала Наталья. – Отчасти и местами. То есть временами кажется, что отдельные части моего организма еще способны функционировать. А ты как? Как твоя говорящая кофта поживает? Передавай ей от меня привет.