– А девушка?

– Ей повезло меньше, – Рейден не ждал от друга ответа, считая, что Ангела наверняка оставит свои мысли и сожаления при себе.

Но этого не произошло.

– Ох, – Эрар представил раздавленный труп несчастной девушки. – Это я во всем виноват, я ведь мог спасти её!

В такие моменты, когда Ангела узнавал о смерти даже незнакомого ему человека, он невольно начинал думать: «А ведь за пять минут до смерти она ходила по магазинам, строила планы на завтрашний день, на свое будущее, думала о чем-то своем, мечтала. А теперь она уже никогда не воплотит все это в реальность».

После таких случаев начинаешь больше ценить жизнь, ведь теперь ты знаешь, как много потеряешь, если вдруг с тобой произойдет несчастный случай.

– Ты ничего не мог сделать, – тверже произнес Рей, – То, что ты выжил, врачи никак иначе, как восьмым чудом света, назвать не могут. Поразительней то, что у тебя нет ни одного перелома. Единственное… – он замялся, – Почти все твоё тело изуродовано порезами. Особенно пострадало туловище.

– А я ещё думаю: почему не могу двигаться? – глухо произнес Ангела.

– Со временем раны затянутся, но могут остаться шрамы. На руках и ногах они будут не особо видимы и со временем сольются с кожей, но на животе и груди – не хочу пугать, но вряд ли.

– Шрамы украшают мужчину, да? – Эрару безумно хотелось разрядить обстановку и дать почувствовать облегчение не только другу, но и себе.

– Прекрати! – голос Рейдена стал грознее, и он подвинулся к Ангеле, будто сквозь ночную пелену пытался разглядеть обычно яркие изумрудные глаза друга, – Ты чуть не погиб по моей вине, потому что я, тормоз, начал спорить с тобой. Тогда бы ты успел вывести ту девушку и все бы обошлось, но… – его голос заметно охрип, и он сжал кулаки, – Это я во всем виноват, а не ты.

– Рей, – прошептал Ангела и взял его за руку, – Все хорошо, я ведь выжил.

– Но как тебе это удалось? Как удалось предвидеть, что произойдет падение лифта?

– Я не знаю, – Эрар чувствовал, что глубоко в душе прекрасно знает ответ на поставленный вопрос, но он был настолько прозрачным, что словами его выразить не представлялось возможным. Это как когда задумываешься о сотворении вселенной, представляешь всю эту красоту и чувствуешь, что вот-вот сможешь объяснить необъяснимое, рассказать о том, что находится за гранью видимого… Но слов, с помощью которых ты мог бы это сделать, просто не существует. А потом мысль теряется, крыша становится на свое место, и ты вновь вкушаешь проблемы сущности бытия, – Мне стало нехорошо, и у меня отпало желание заходить в лифт.

– С тобой вообще происходят неведомые вещи, – Рейден встал с кресла, но неожиданно резко сел обратно.

– Что такое? – спохватился Ангела.

– Если честно, то чувствую себя плохо в последнее время, – прошипел Рей, вцепившись в мягкую обивку кресла, – Пойду выйду, а ты высыпайся, – с этими словами он направился к выходу из палаты. Когда Красс уже потянулся к ручке двери, он вдруг остановился и, не поворачиваясь, тихо произнес:

– Ангела… Я счастлив, что ты жив.

Эрар не нашёл слов ответить, и просто улыбнулся другу, надеясь, что он поймёт ответ. Рейден вышел из палаты, а Ангела вновь и вновь прокручивал их беседу у себя в голове. Он не знал почему, но ему безумно хотелось возвращаться к этому моменту, вспоминать его голос и прикосновение тёплых рук.

Усатый врач в ослепительно белом, но мятом халате распахнул двери и важно прошёл в палату, где мирно вели разговоры Ангела и Рейден. Завидев мужчину, чьи глаза блестели в предвкушении от предстоящего разговора, подростки выжидающе уставились на него. Он остановился перед парнями, смотря на них сверху вниз, всем строгим видом давая почувствовать свое превосходство. Но вот мужчина прохрипел, откашлялся и тоненьким голоском затараторил: