Асла промолчала.

– Слушай… – замялся Смотритель, окинув взглядом комнату. Как он и думал, он оказался прав. – Тут такое дело… Я сейчас вернусь. – И он, приложив карту к сенсору у двери, стремительно вышел.

Вернулся он с какой-то маленькой металлической коробкой с проводами и пластиковым пакетом в руках.

– В общем, нормальных рекреационных комнат у нас четыре, – ставя коробку на стол, сказал Рут. – Ну, потому что… Предполагалось, что вас останется четверо. Нет, это замечательно, конечно, – спохватился он, – просто замечательно, что вас пятеро! Но одна комната у нас оказалась не совсем… подготовленной, – Рут достал из пакета какие-то стеклянные баночки и чашку. – Извини, она досталась именно тебе.

Асла против воли потянулась к склянкам – в них оказались специи. Перец или соль можно было бы опробовать на глазах Смотрителя, выхватить у него ключ-карту и бежать, но она сомневалась, что у неё получится. А вот к пюре соль бы пригодилась.

– Это портативная микроволновка, – объяснил Рут, нажимая сенсорные кнопки на панели коробки. – Разогреть еду. Надо было сразу проверить, всё ли у тебя есть, – извиняющимся тоном добавил он.

– Надо было, – отозвалась Асла довольно резко. – Что теперь?

– В смысле – что вас ждёт?

– Только не говори, что ничего не знаешь.

– Так почти и есть, – вздохнул Рут, присаживаясь на кровать рядом с Аслой. – Меня ещё не проинструктировали по этому поводу. Но скоро должны. Пока я знаю, что вам надо отдохнуть. Новый этап начнётся послезавтра. Вам дали две ночи восстановить силы.

– Взаперти, – добавила Асла.

– Да, – согласился Смотритель. – Но вы же потерпите?

Как будто у нас есть выбор, подумала она, а вслух спросила:

– Зря я согласилась, да? За всех нас…

Рут снова вздохнул. Помолчал немного, потом ответил:

– Я бы рад тебе что-то сказать, но мне запрещено комментировать Финальное Решение. То есть твоё.

– А ты бы что выбрал? На нашем месте? На моём? – Асла не вполне понимала, зачем она задаёт Смотрителю эти вопросы, но Рут почему-то уже не вызывал у неё такой враждебности, как когда только вошёл в комнату.

– Не могу сказать, потому что не могу представить себя на твоём месте. Я работаю на Игру, на Паноптикум, на Наблюдательный Совет. Я не могу просто отбросить все свои знания и впечатления, а значит, и решить так, как если бы я был на твоём месте, не могу.

– То есть, учитывая то, что ты знаешь, ты бы решил иначе? Ты знаешь, что нас ждёт? Что я ошиблась? Что ты знаешь?

К волнению в голосе Аслы примешивалась почти мольба, но Рут твёрдо ответил:

– Знаю много чего, о чём сказать не могу. Правда. Извини.

Асла подумала и спросила:

– Но кое о чём всё-таки можешь, верно?

На лице Рута отразился безмолвный вопрос.

– Записка. Ты сказал, расскажешь мне позже, если я хочу. А я хочу. Хочу знать хоть что-нибудь!

– Ах, это… Да. Да, помню. Хорошо.

Он посмотрел на часы – восемь вечера – и вздохнул. Как ей объяснить?

– Почерк… – начала Асла, и Рут кивнул.

– Да. Твой. Ты её написала.

Асла почти не удивилась.

– В какой-то момент… В какой-то момент тебе удалось вырваться, прежде чем тебе «вырезали» очередной «холст» с Игрой. Мы думали, ты попытаешься сбежать, но, по-видимому, ты поняла, что это тебе не удастся. Ты успела написать самой себе записку и спрятать её в землю горшка. Хотела что-то изменить в следующей Игре.

– Бессмысленно, – сказала Асла. – Мы нашли эту записку, но слишком поздно. Ничего не изменилось.

– Ты хотя бы попыталась, – вырвалось вдруг у Рута. – А вообще вы бы нашли её раньше. Но при уборке комнат Паноптикума, а именно – комнаты отдыха, горшки с цветами переставляли. И твой, с посланием, задвинули к самой стенке шкафа. Если бы Флора… – у Рута внезапно сел голос, он откашлялся. – Если бы она не полезла в шкаф и горшки не оказались передвинутыми, вы бы вообще эту записку не нашли.