– Ой, сколько сейчас? Так, шесть. Через полчаса мне пора. Черт, жалко такую девочку отпускать, – с досадой проговорил Максим.

– Да никуда она не денется, – успокоил его Джон, – как это я ее раньше не замечал, в первый раз, что ли, тут? Так что со свободой делать будем?

– Ты не боишься, Джонни?

– Как ты хочешь, не рискуя, почувствовать свободу?

– Верно, – неуверенно промолвил Максим, – но мне уходить нужно.

– Да успеешь ты! – разгорячено сказал Купер.

Благодаря отменному виски, что Джон, что Максим были в том состоянии, когда ни чувство опасности, ни элементарной осторожности не способны уже хоть как-то повлиять на поступки.

– Десять минут? – колебался Максим. – Ну, давай.

Они взяли каждый по таблетке в одну руку и по бокалу виски в другую.

– На старт. Внимание. Марш! – скомандовал Максим.

Одновременно закинув таблетки в рот и запив их виски, они, молча, уставились друг на друга.

– Ну? Что? – осторожно спросил Максим.

– Ничего, – ответил Джон, – не так быстро же.

Минут пять они сидели, не разговаривая, пристально глядя друг на друга. Максим постоянно поглядывал на часы.

– Черт, опоздаю, где наша «Холли Берри» – Белоснежка?

Максим развернулся в сторону барной стойки, начал вглядываться в людей, сидящих за ней, как вдруг его что-то резко подняло до самого потолка, мгновенно вынесло сквозь стену на улицу и понесло над городом…

– 8 -

– Когда я смогу тебя увидеть? Через день, месяц, год, через десять лет? Не имеет значения. Ты здесь, мой дорогой – это главное. Я буду ждать тебя.

Треск дров, полыхающих в камине, разлетался гулким эхом по пустому залу. Факелы, развешенные по стенам, также мерно горели, придавая обстановке величие, компенсируемое уютностью, источаемой мерцающими свечами.

– Любовь, смерть, свобода. Вечность. Следствие путешествия мыслей. Картины, рисуемые фантазией. Попытка оправдать суету и бессмысленность. Хитрость, пущенная разумом для самоутверждения. Нет тоски, нет печали. Есть движение. И есть ты. Сумеешь управлять движением? Обогнав смерть, вернуть жизнь, и слить их воедино? Вечность. Сила. Страсть.

Казалось, что зеркала настолько ясно отражали ее, что на ее фоне меркло все остальное. Словно они стремились впитать в себя всю ее сумасшедшую и загадочную красоту. Переходя от одного зеркала к другому, она любовалась собой, поднимая бокал вина перед каждым из них.

Она подошла к камину и села на диван, стоящий перед ним, поставив бокал на столик. Она вздохнула.

– Иногда мне одиноко, – сказала она, обращаясь к огню. – В отличие от тебя, я не испытываю удовлетворения, длительное время находясь в таком состоянии. Не знаю, возможно, потому, что я женщина и мне нужно внимание. Я не буду тебя торопить.

Сверкая неземным светом, пламя отражалось в ее больших черных глазах.

– Ты часто снишься мне, но я никак не могу разглядеть твое лицо. А ты меня когда-нибудь видел во сне?..

– Я хочу разрезать это чертово небо!

– Зачем?

– Мне тесно.

– Разрежь землю, она ближе.

– Не хочу землю, ее всю уже изрезали и ничего не нашли.

– А что ты хочешь найти?

– Мне тесно.

– Я это уже слышал. Что ты хочешь найти в небе?

– Я ничего не хочу найти, я хочу разрезать небо, чтоб мне было чем дышать.

– А почему ты решил, что, если ты разрежешь небо, тебе будет, чем дышать?

– Я не знаю, но нужно же что-то делать…

Хочется спать всю жизнь. Хочется жить весь сон. Руки за голову! Ноги на ширине плеч. Лицом к стене. Вдыхаем носом, выдыхаем ртом. Готовьсь! Цельсь! Пли! Унесите эту падаль. И помойте стены.

– Мама, купи мороженое!

– Нет. Ты сейчас будешь обедать. Перед едой сладкое не едят.

– А после обеда ты мне купишь мороженое?