Ренат, в отличие от вышеописанных воздыхателей, не топтался под окнами Маргариты. Он был крайне недоволен таким холодным отношением к своей персоне, привыкшей получать от женщин все, что ему угодно, по первому требованию. Тем не менее, он твердо решил, что Маргарита должна стать его. Для укрепления своего намерения он заключил пари с Риком, взяв с него слово, что все останется между ними. Пока, как он заявил, он взял паузу на пару недель. Взял он ее в первую очередь потому, что прослышал о том, что Рита в данный момент занята своими бытовыми, как он их назвал, проблемами.

Маргарита действительно была поглощена открывшимися возможностями. Конечно, она была польщена таким вниманием со стороны сильного пола. Но, во-первых, к этому она давно привыкла, во-вторых, ее тяготила некоторая неопределенность. Неопределенность эта была связана как с устройством на работу в больницу и поступлением в институт, так и с загадочными письмами и слежками. Что она хотела разрешить в первую очередь, он не знала сама. Что касается работы, то она не сомневалась, что ее возьмут. С институтом было сложнее. Тестирование наверняка не закончится в два-три дня. Как дядя Сары сказал, поскольку такого в практике еще не встречалось, и исключение это делается только из-за крайне нестандартной ситуации, кроме его связей, конечно, то прогнозировать что-то, включая продолжительность экзаменов, сейчас невозможно. Следует быть готовым к тому, что экзамены могут значительно перекрыть начало учебного года, поэтому, нагонять придется в любом случае, на какой бы курс ее не взяли. Вот в «скорую помощь» ее возьмут точно.

С письмами было сложнее. Вняв совету Сары ничего пока не предпринимать, Рита согласилась, но проблем это не снимало. И что-то, если это что-то действительно было, обязательно должно проявиться. А постоянно находиться в состоянии ожидания неизвестного ей абсолютно не хотелось. Да и Сару мучило любопытство. Поэтому они решили сразу после того, как возникнет определенность с работой, то есть, после 14 августа, когда Маргарита будет демонстрировать в больнице свои практические навыки, приступить не к чему-то там, а к самому настоящему расследованию. Как это будет выглядеть, они еще не решили. Разделяя разочарование Риты в Максиме, Сара предложила найти надежных союзников, в том случае, если дело действительно примет серьезный оборот. Пока же, как говорила Сара Рите, все напоминало какой-то бессмысленный розыгрыш.

Маргарите казалось довольно странным и нелогичным, что Максима, имеющего непосредственное отношение к происходящим с ними обоими событиям, она сама не могла увидеть в роли, не то что участника, но и союзника. Его появление в отеле после почти двухнедельного отсутствия столь, мягко говоря, экстравагантным образом, убедило ее в том, что от этого человека нельзя ожидать ни поддержки, ни, тем более, взятия на себя какой-либо ответственности. Но! Это было убеждение внешнее. Толи Рита хотела, чтобы на самом деле это было не так, толи чувствовала в Максиме что-то такое, чего сама себе не могла ни объяснить, не понять, но она не сбрасывала его со счетов.

Целыми днями, Рита сидела заваленная книгами, учебниками, всевозможными пособиями по медицине.

– Итак, завтра вторник, 14 августа. Больница. Экзамен. А вот потом… Все у меня получится, – произнесла вслух Рита, захлопнула учебник, приняла душ и легла спать.

– 3 -

– Итак, сегодня вторник, 14 августа, – произнес Максим, стоя перед зеркалом и глядя на свое гладко выбритое лицо.

Он был одет в серый костюм, тот в котором он вышел на бал, после прибытия. Одел он его не просто так. Этим он хотел себе показать, что хочет дать себе вторую попытку в начинании. «Раз я оказался в столь необычных условиях, столь необычным образом, позволю себе такой каприз – начну сначала». Он чувствовал себя полным сил и наделенным жаждой деятельности. Жаждой деятельности он называл состояние, когда, как ему казалось, его распирало от нереализованной энергии. Он был бодр. Слабость прошла, осталась где-то во сне. Максим проспал всю ночь, ни разу не проснувшись. Вчера, сославшись на усталость, чувство слабости и больное состояние, он распрощался с Акирой, пообещав ему встретиться сегодня вечером. Весть о Жанне Роллан произвела на него странное впечатление. Дело в том, что, размышляя о том, кто бы мог его вызволить из полиции, он допускал эту мысль, но лишь как фантастическое стечение обстоятельств, возможное лишь в кино. «Опять кино, – подумал он. – Видимо, мне все тут настойчиво предлагают шанс».