То есть кто-то был настолько беспечен, что не отобрал у задержанных средства связи, и те предупредили своих? Как-то по-дилетантски для параноиков альфакритян.

— А что за груз? — уточняю. — Липовые документы? Контрабанда?

На лице копа снова играют желваки.

— Вероятно, — выдает чуть ли не через силу.

Уже интересно. Значит, все-таки не просто перегруз или неправильно составленная накладная, а то с местных станется арестовать судно и за такие мелкие нарушения.

— А что именно? — вцепляюсь в него, точно джек-рассел в косточку. — Оружие? — перечисляю. Нет реакции. — Техника? — Нет реакции. — Наркотики? — Легкий прищур. Так и знала!

Однако капитан Маккинзи качает головой.

— Пока ведется расследование, эта информация не подлежит распространению.

— Конечно, конечно, — соглашаюсь охотно. Я уже узнала ответ на свой вопрос. Название химиката не сделает мне погоды. Стало бы приятным бонусом, но не критично. — А как долго мистер Додж, — припоминаю имя покойника, — летал на «Козероге»?

Механик он, ну-ну, с такими-то габаритами да в машинном отделении.

— Три года.

Делаю себе мысленную пометку, это важный момент, надо не забыть. Комм, конечно, пишет, но нет у меня доверия к технике, даже если она создана «ТайлерКорп» (а ничем другим, кроме марки «ТК», я не пользуюсь). Дуракоустойчивых конструкций еще не придумали. Камера у Стива тоже выглядела надежной.

— А Рассел?

— Три недели, — сверяется с данными капитан. Кстати, планшет у него тоже от «ТК» — знает толк в технике и в кофе. Пожалуй, это все, что мне в нем нравится. — Это его первый рейс на «Козероге».

— Хм, — произношу многозначительно. Полицейский приподнимает брови. — Так что же это получается? — рассуждаю вслух. — У нас два члена экипажа «Козерога», только один преступник, а второй… герой? Новенький член экипажа, попавший в гущу событий…

Да-да-да, если подать материал так, да еще и взять интервью у этого Джека Рассела — с его-то мордашкой и телом! — зрители будут в восторге. И мой шеф тоже.

— Один преступник, убивший второго преступника, — поправляют меня, вырывая из грез о премии и похвале за очередной блестящий материал.

Нет, так не пойдет.

— У Рассела тоже было запрещенное оружие? — спрашиваю.

Маккинзи качает головой.

— Как они вообще протащили плазму на планету?

Полицейский скрипит зубами от моей дотошности. Тем не менее отвечает:

— Не проносили, достали где-то здесь.

— Тем более, — подхватываю. Отлично, история встает на уже придуманные мною рельсы — все как по маслу. — Оружие было только у одного из двоих, он же и угрожал им ни в чем не повинным людям. А второй, только-только влившийся в команду и не знающий о коварстве новых коллег, его обезвредил. Это ли не героизм?

Рассел, я сделаю тебя героем, а ты обеспечишь мне славу!

— Они действовали вместе, — отрезает зловредный коп, снова руша мои мечты о скачке в карьере. Зараза такая. — Ему грозит смертная казнь, как только мы закончим допрашивать остальных членов экипажа.

— Он же спас девочку!

— Невинный человек не смог бы так метко выстрелить, — отрезает Маккинзи. — И не владел бы оружием подобного класса вовсе.

Ну да, сдаю назад, и его не звали бы Джеком Расселом, чего уж тут, дело полицейский говорит. Вот только это повод для расследования, а не для смертного приговора.

На минуту даже забываю о своих грандиозных планах. Мне просто по-человечески кажется несправедливым такой скоротечный и однозначный вердикт.

— То есть не будет даже суда? — уточняю.

— Разумеется, будет.

Только на Альфа Крите нет такого понятия, как презумпция невиновности, и обвиняемый тут должен доказать свою непричастность, а не прокурор вину, как это происходит у нас. Попал ты, парень.