Но ведь они ж не знакомы? И что сейчас делать Нику в Москве? Мелькнула вовсе нелепая мысль: не явился ли он всех нас отругать за то, что взяли в команду Дашу? Глупость: тому уже не один год, как Даша тут занимается.

– Это Вячеслав Семивёснов, Ваше Величество. – Сергий не казался удивленным. – Победитель в последних состязаниях в Самаре.

– Как же, наслышан. Благодарю за службу. – Без улыбки кивнув мне, Ник обернулся к Сергию. – Не спеши соглашаться сразу, Арчединец, но и большого времени на раздумье не даю. Спрошу ответа через сутки. Обсуди со своими людьми.

– Так точно, Ваше Величество. Немедля всех вызвоним и созовем.

– Прости, Нелли, но похоже, я тебе срываю сегодня твою тренировку. – Лицо Ника показалось мне изрядно уставшим. – Мне и с тобой необходимо поговорить.

– Я в твоем распоряжении.

Попрощавшись с казаками, мы вышли из пахнущего свежим сеном полумрака на яркое солнце.

– Я оставил автомобиль у парадного входа, – пояснил Ник. – Пройдемся немного?

Некоторое время мы шли молча, по дорожке мимо конюшен, до небольшого розария с купами «кораллового сюрприза» и маленькой статуей фавна.

– Ты не против? – Ник вытащил портсигар, опускаясь на каменную скамью.

Я только кивнула. Я не задавала вопросов, он всё скажет сам, когда и в какой мере сочтет нужным. Я просто наблюдала, как Ник слишком медленно стягивает перчатки, выпускает на волю крошечное пламя из огнивки.

– Как ты могла заметить, я приехал сюда не только к тебе, но и еще за одним делом. – Он выпустил свое коронное тройное колечко дыма. Забавно я запуталась опять с эпитетами. У Ника ведь всё «коронное», он и есть – корона. – И, собственно, я приехал не к тебе, но за тобой. Я хочу, чтобы ты сегодня полетела со мной в столицу.

– Но… Я хотела… Ник, у меня даже особняк «законсервирован» на всё лето, и прислуга в отпуску до осени.

– А и леший с особняком. Даже лучше, если ты поживешь у нас, во дворце. Мне так будет покойнее сейчас.

Ничего не понимая, но уже напрягая всю душу, я продолжала ждать.

Бросив в урну недокуренную папиросу, Ник взял меня за руку – обеими руками, зажав мою ладонь в своих теплых и надежных ладонях.

– Мы должны быть сейчас вместе. – Его глаза наполнялись болью, как влагой. – Я не могу долее держать тебя в неведении. Нелли, милая… Мы уже однажды прошли с тобой через это вдвоем – и вышли с победой. В тот раз Брюс тоже рисковал жизнью. Сейчас он вновь нуждается в твоих молитвах.

Как мечтала я всю сознательную жизнь походить на Наташу, сохранявшую безупречное спокойствие в любых обстоятельствах. Увы, у меня так не выходило, многовато пылкости нрава. Из пустяков я даю себе волю слишком уж часто, при неприятностях более значительных – пореже. Но всерьез взять себя в руки я способна только если случается что-то очень плохое.

– Ты можешь мне что-нибудь рассказать? Помимо того, что сказал? – Голос мой прозвучал ровно, очень ровно.

– Кое-что могу, да. – Ник нахмурился. Я только сейчас приметила, что со дня нашей последней встречи он начал отращивать небольшие баки. – Но лучше по дороге.

– Ник, извини. Но лучше здесь и сейчас. Я должна принять решение. Я могу быть здесь нужна, ты ведь понимаешь. Я пока не знаю – грозит ли мне опасность, только ли мне. Ник, я превосходным образом помню, что ты в полном своем праве, но, нашим детством, нашим всем бывшим, я заклинаю тебя позволить мне решать самой, Ник!

Голос мой чуть пошел вверх. Нельзя. Нельзя допустить ничего, что передается на письме с помощью восклицательных знаков.

– Будь по-твоему, всегдашняя ты упрямица. – Ник резко поднялся и несколько раз прошелся по розарию. – У нас есть два с половиной часа.