– Да что вы? – Стелла улыбнулась. – Ладно. Может быть, чуточку страшно. Но если вы посмотрите на эту схему, то увидите управляющего питомника, то есть меня, и во главе всего – себя. От нас идут стрелки к вашему селекционеру – это вы и, полагаю, Харпер, – руководителю производства – это я, и руководителю отдела продаж, опять же я. Во всяком случае, на данном этапе. Вы должны делегировать обязанности и – или – нанять кого-то, кто будет отвечать за рассаду в контейнерах и в открытом грунте. Здесь штатное расписание – обязанности сотрудников и их ответственность.

– Понятно, – Роз тихонько вздохнула и потерла шею. – Однако прежде, чем я заставлю себя напрячь зрение и прочитать все это, позвольте сказать, что, хотя я и подумывала об увеличении персонала, Логан, мой ландшафтный дизайнер, отлично справляется с внетепличным производством. Я построила этот бизнес не для того, чтобы бездельничать, пока другие выполняют всю работу.

– Хорошо. Тогда я хотела бы встретиться с Логаном, чтобы скоординировать наши концепции.

– О, нас ждет интересное зрелище!

Если бы Стелла пригляделась, то заметила бы в вежливой улыбке Роз капельку озорства и даже коварства.

– А пока, раз уж мы обе здесь, предлагаю пройти в торговый зал и разобраться на месте. Так будет нагляднее для вас, а мне станет проще объяснять.

«Проще? – мысленно ухмыльнулась Роз, спрыгивая со стола. – Вряд ли теперь что-нибудь у нас будет проще. Но, черт побери, о скуке точно можно забыть».

Стелла наслаждалась новой жизнью, хоть и работала с утра до ночи. Пока ее работа сводилась в основном к планированию, но мало что в жизни она любила больше планирования… разве что наведение порядка. Стелла прекрасно представляла себе, как все может и должно быть.

Кое-кто счел бы недостатком ее склонность к организации и планированию, стремление настоять на своем, даже когда – а может быть, особенно – окружающие не воспринимали или не понимали ее идеи.

Однако сама она смотрела на это иначе.

Жить намного легче, если все находится на своем месте, именно там, где должно быть.

Детство Стеллы было лабиринтом противоречий, неразберихи, нервного напряжения, и потому, повзрослев, она старательно упорядочивала свою жизнь… до гибели Кевина.

В некотором смысле слова она очень рано – ей было всего три года – потеряла отца. Развод родителей расколол ее семью. Единственное, что Стелла ясно помнила об отъезде из Мемфиса, это то, как она рыдала и рвалась к папочке.

С того момента, похоже, они с матерью сражались буквально по любому поводу: от цвета стен где бы то ни было до расходов на отпуск – орать где бы то ни было.

Может, тот же кое-кто сказал бы, что это случается, и нередко, когда в одном доме живут две строптивые женщины, только Стелла с этим не согласилась бы. Суровая истина заключалась в том, что она была практичной и организованной, а Карла – несобранной и импульсивной, что привело к четырем неудачным бракам и трем разорванным помолвкам.

Мать любила шум и суету, а также бурные любовные романы. Стелла предпочитала тишину и порядок, а также верность.

Нет, нет, она вовсе не отвергала романтику, просто относилась к ней рассудительно.

Ее любовь к Кевину, доброму, милому и надежному, была романтичной и рассудительной. Они оба хотели одного и того же: дом, детей, счастья. Она и была счастлива с ним, чувствовала себя любимой и защищенной. И боже, как же ей не хватает Кевина!

Интересно, что бы Кевин подумал о ее переезде сюда, о том, что она так круто изменила свою жизнь? Он бы поверил в нее. Он всегда в нее верил. Они верили друг в друга.

Он стал ее опорой во всем, надежной гаванью после детства, полного бурь и огорчений.