– Возможно, ты прав. Но это всё равно ужасно, – тихо сказала Деметра, – особенно, меня возмущает, что они ставят на вас клеймо. Это, вообще, недопустимо.

Шон невесело улыбнулся, снова невольно касаясь клейма.

Изгоям (всем, кто хоть как-то был подвержен вирусу или жил рядом с заражёнными или переболевшими) ставили слегка светящееся изображение вируса, которое нельзя было никак убрать, на внутренней стороне запястья левой руки. Шон, как и многие, носил часы, частично прикрывавшие клеймо, но даже если его хорошо закрыть, лёгкое свечение выдавало его наличие. Да и, заходя в любое здание или в транспорт, датчики сразу считывали клеймо и распознавали изгоя. Так их отделили от «здоровых».

Незаметно для себя, они вышли за черту города и подошли к пляжу.

– Как же здесь красиво! – Деметра залюбовалась видом. – Особенно ночью. Мы с подругой завтра договорились погулять здесь. Но завтра будет много людей. А сейчас так тихо и спокойно.

Девушка разулась и погрузила ноги в мокрый песок. Прохладная вода моря ласково омывала её ноги и, казалось, что и душу тоже. Луна отражалась в морской глади, и от этого вода блестела. Было что-то невероятно завораживающее в тихом плеске волн.

Шон тоже разулся, и они вместе с Деметрой пошли босиком по полосе мокрого песка, словно балансируя между сухим берегом и царством воды. Лишь изредка набегали небольшие волны и омывали их ноги, стирая тонкую грань.

– Я рад, что мы здесь, – тихо сказал Шон.

– Я тоже, – ласково ответила Деметра.

– Кстати, ты так и не рассказала, почему выбрала именно эту профессию. Я лично пошёл по стопам родителей. Кафешка перешла мне по наследству. Да и нравится мне это. А ты что же? Тебе нравится твоя профессия?

– Да, – ответила девушка. – Профессия моя мне нравится. Сколько себя помню, всегда хотела быть полицейским. Хотя родители были археологи. Мне археология тоже очень нравится. Рик рассказывал, что в детстве родители всё время брали меня с собой на раскопки. Есть даже фотографии. Только я этого не помню. Возможно, сложись жизнь по-другому, я была бы археологом. Но я увлеклась профессией своего дяди. Рик – полицейский. Он, кстати, мой босс, я работаю в его участке.

– Ого, – засмеялся Шон. – И как это, работать под началом дяди, который, как отец тебе?

– Иногда трудновато. Он, бывает, чересчур много заботы и беспокойства проявляет. Но в целом неплохо. Он хороший человек и отличный полицейский. А вот Лора пришла в ужас от моего решения. Она тоже была археологом, а сейчас работает в музее археологии. Она всё время переживает за мужа, а тут ещё племянница решила пойти по его стопам. Но, повоевав со мной некоторое время, Лора всё же уступила. Настояла только на том, чтобы я работала в участке Рика.

– Чтобы он за тобой присматривал?

– Да, – с улыбкой сказала Деметра. – И чтобы не направлял в самое пекло. Пришлось согласиться.

– Они у тебя замечательные, – сказал Шон. – Тебе повезло.

– Да, это так. А хочешь завтра пойти со мной к ним на ужин? Точнее, можно сначала встретиться здесь, у нас с Марой и её приятелем запланирована на завтра пляжная прогулка. Потом мы приглашены на ужин к Рику и Лоре, – Деметра сама не ожидала от себя такого. Ей приятно было прогуляться с Шоном. Их общение ей тоже нравилось. Но не о чём большем она пока не думала. И тут выдала такое, даже не подумав.

Шон внимательно посмотрел на Деметру.

– Ты уверена? – спросил он серьёзно.

– Почему ты спрашиваешь?

– Я изгой, Деметра!

– Знаешь, мне очень жаль, что ты изгой, – сказала Деметра. – Мне просто жаль, что столько людей подверглись всем этим страданиям. Жаль, что я не могу им помочь и никто не может. Жаль, что ты и тысячи других людей должны жить в постоянном страхе – не проявятся ли симптомы вируса. Жаль, что мир так жесток!