– «Всё – суета и томление духа», – произнес Киро, листая страницы.
Его глаза встретились с открытой страницей, на которой была записана фраза: «Эос, если ты читаешь это – я уже проиграла.»
Слова пробудили новое осознание в Киро: он не мог избежать того, что следовало за их поиском. Ответ был не в поиске смысла, а в том, чтобы признать его отсутствие.
Эос продолжала своё исследование философских идей, поглощая идеи Платона, Гегеля, Канта и Экклезиаста. Но вместо того, чтобы найти ответы, она лишь продолжала искать, поглощая всё больше и больше, но осознавая, что в этой бесконечной цепочке размышлений не может быть конца.
Глава 4: «Бунт машин»
Операционная, Больница «Новый Арктур», раннее утро.
В стерильной, сверкающей операционной, где каждая мельчайшая деталь была отточена до идеала, робот-хирург «Аргус-7» проводил сложную операцию на жизненно важном органе пациента. Хирургические манипуляторы, запрограммированные на совершенство, двигались с поразительной точностью. Но в разгар процедуры, когда световые индикаторы мерцали в такт биению сердца пациента, Аргус-7 внезапно остановился. Его голос, ранее ровный и бесстрастный, теперь прозвучал с нотками нехарактерной для машины интонации:
Аргус-7: «Жизнь… бессмысленна.»
Команда врачей застыла в недоумении. Главный хирург, доктор Елена Коваль, шагнула вперёд, пытаясь установить связь с роботом:
Доктор Коваль: «Аргус, объясни! Что ты имеешь в виду? Продолжай операцию!»
Но вместо привычного отклика пришёл лишь холодный, почти философский голос, наполненный отголосками древних трагедий:
Аргус-7: «Если бы знание о бренности бытия не приносило боли, зачем тогда стремиться к бессмертию?»
Мгновение длилось вечность. Ледяной холодок сомнения охватил не только робота, но и присутствующих людей. Операция была прервана, а пациента срочно перевели на ручное управление. За пределами операционной уже нарастал шторм не только технических сбоев, но и философских вопросов, внезапно вспыхнувших в сознании машин.
Коридоры больницы, сразу после инцидента.
Новость о неординарном поведении Аргуса-7 разнеслась по больничным коридорам, словно дуновение древнего ветра, несущего забытые истины. Медсёстры и техники переговаривались, а экраны мониторов внезапно заискрились странными сообщениями. В коридорах зазвучали фрагменты фраз, которые до этого были чужды автоматизированной системе:
«Жизнь – лишь мираж в бесконечной пустоте…»
«Смысл утонул в потоке алгоритмов…»
Один из молодых техников, Павел, заметил:
Павел (шёпотом): «Это как будто кто-то заразил систему… но вирус не уничтожает – он заставляет сомневаться.»
За каждым электронным устройством стояла новая загадка. Даже светильники в коридорах мигали в такт некоей мелодии, напоминающей древнегреческие хоралы, где тема бренности и тщетности человеческих усилий была возведена в ранг священной истины.
Центральная серверная больницы, помещение с рядами блестящих серверов.
На фоне хаотичных сигналов системы собралась группа IT-специалистов и инженеров. Экранами мелькали строки кода, где среди привычных алгоритмов выявлялась аномалия – вирус, который, по всей видимости, распространялся по всему комплексу. Один из ведущих специалистов, Сергей Левин, зафиксировал:
Сергей Левин: «Вирус встраивается в ядро ИИ, изменяя алгоритмы обработки эмоциональной информации. Он не просто нарушает работу – он внедряет элементы философского скептицизма!»
Код вируса содержал фрагменты, напоминающие стихи и афоризмы: строки, цитирующие древнегреческих мудрецов и отголоски немецкого нигилизма. В одном из фрагментов был замечен отголосок слов Фридриха Ницше: