– Занятно. Очень занятно, – Ван Перрен в задумчивости посмотрел в окно, где в давно опустившейся темноте моросил мелкий декабрьский дождь. – Вот, что я вам скажу: все это вполне может быть. С другой стороны, этого вполне может и не быть. Ваши мысли довольно необычны и очень интересны, но они никак не тянут даже на рабочую теорию. Материал вообще довольно сырой. Я бы порекомендовал вам над ним еще хорошенько подумать, проанализировать несколько рабочих циклов на коллайдере, подсобрать фактуру…

– Доктор Ривье вовсе не претендует на законченную теорию, – включился в разговор Майк. – Конечно, мы этим всем будем заниматься. Но, возможно, есть способ срезать углы.

– То, что вы, доктор Монтини, поддерживаете своего друга, несомненно, придаст веса его исследованиям. Но, согласитесь, материал действительно сырой и, боюсь, срезание углов здесь не поможет, – покачал головой Ван Перрен.

– Ну почему же, Уве? Если мы экспериментальным путем зарегистрируем рождение квантовой черной дыры, все станет на свои места, – мило улыбнулся Майк.

– Экспериментальным путем? – старый ученый немного поморщился. Хотя в центре обращение друг к другу по имени поощрялось, ему не нравилось, когда этот молодой итальянский выскочка звал его «Уве». – Но, судя по вашей э… теории, зафиксировать появление КЧД11 в нашем времени нельзя. Она ведь остается в прошлом.

– В прошлом мы ее и поймаем, – не переставал мило улыбаться Майк. – Доктор Ривье, покажите нашему научному руководителю доработанное вами уравнение.

Не проронив ни слова, Ник выложил на стол еще один лист бумаги, где была выведена его формула с подставленными значениями.

– Хм… Откуда это у вас? Эти значения не имеют смысла. Судя по всему, вы взяли их с потолка, – директор Центра непонимающе посмотрел на француза.

– У нашего коллеги было еще одно просветление, – видя, что Ник стушевался, Монтини сам решил вести разговор. – Как при прошлом запуске коллайдера. Помните?

– Помню. Неделю назад. Тогда вы убедили меня изменить программу работы магнитов ускорителя на участках перед детектором. Это позволило выровнять встречные вектора протонных пучков практически в прямую линию и увеличить энергию столкновения. Результат был ошеломляющий. Мы до сих пор систематизируем новые данные и совершенствуем ваши расчеты, чтобы вывести столкновение пучков на идеальную прямую. Тогда его энергия будет еще больше.

– Да, босс, насчет результата вы правы, – одобрительно кивнул Майк. – Так вот значения калибровки магнитных полей доктору Ривье пришли в голову тоже в результате просветления. И я позволю себе предположить, что во время прошлого запуска коллайдера, когда вы выровняли вектора пучков по схеме Ника, у нас тоже появилась квантовая черная дыра. Мы просто не смогли ее обнаружить, хотя и зафиксировали странную гравитационную аномалию и энергетический выброс неизвестной природы, который обрушил региональную электросеть.

– Невероятно, – голландец с сомнением посмотрел на Ника. – И что же вы хотите на этот раз?

– Это уравнение выводит нас на временное значение, которое с большой долей вероятности совпадет с появлением черной дыры в прошлом. Если нам известно время столкновения, то, применив коэффициент, предложенный Ником, мы в этом самом прошлом можем нашу дыру зафиксировать, запустив детектор на холодном ускорителе. Так, если следующий пуск коллайдера планируется через десять дней, а именно 17 декабря в 10.00, то, чтобы зафиксировать черную дыру, нам надо запустить детектор на 81 час раньше. То есть 14 декабря в час ночи.

– Постойте… – Ван Перрен поправил на переносице массивные очки. – Если время в пространстве вокруг дыры замедляется и она остается в прошлом по отношению к детектору, который живет по обычному времени, то он должен засечь ее и за 5 секунд до столкновения протонных пучков, и за минуту, и за час. Зачем запускаться на 81 час раньше?