– Давайте кого другого, – попросил Субботин, – а то опять о политике. Люди сейчас настолько набиты политикой, что вам, наверное, душу еле видно.

– Да, – ответила Авагдду, – это так.

Гвион подошел к усатому латиноамериканцу.

– Авагдду, скажи нам про этого человека.

– Ваша страна перенесла ужасные страдания, – начала Авагдду. – Они большой болью отзываются в вашем сердце. Долгая кровавая борьба за независимость, предательство политиков, армия, которая не защищает страну, а устраивает перевороты, годы диктатуры, попытка революции. Успешная. Но это не принесло народу счастья. Продолжается война. На вашу страну влияют Соединенные Штаты. Иногда вам кажется, что посол Штатов влиятельнее, чем сам президент.

– Загляни ему в сердце, девочка, – крикнул Субботин. – Это все я у него и в дипломатическом паспорте прочитать смогу!

– Вам было от тринадцати до шестнадцати лет. Вы были впервые по-настоящему влюблены, но не могли жениться на ней, потому что были ей не пара. Да, слишком разные. И ее, и ваши родители не допустили бы свадьбы. Вы мечтали примкнуть к революции. Потому что революция сделала бы вам карьеру. И принесла много женщин. Но родители были против. Они заставляли вас учить английский язык. Это язык захватчиков, которых вы терпеть не можете. Религия не значит для вас много. О! Неужели вы атеист?

– Я не вижу смысла это скрывать, – с достоинством ответил латиноамериканец, – мы здесь все современные люди.

– Меня! Меня посмотрите, – португальская метиска махала платком.

Гвион повернулся к кузине.

– Авагдду, будем ли мы смотреть эту прекрасную леди?

– Да.

Гвион прошел через расступившуюся толпу и взял девушку за руки. Кожа у метиски была цвета какао с молоком, а скуластое лицо просто не позволяло отвести взгляд.

Даже двенадцатилетний Гвион отметил про себя, что она очень даже ничего.

– Вера значит для вас очень много, – заговорила Авагдду без приглашения, – вы учили кахетизис. Ваша сердце замирает, когда вы вспоминаете себя в возрасте первого причастия. Вы любите католические храмы, потому что они красивые. Вы знаете, что грешны. Бог создал и любит вас такой, какая вы есть. Вы мечтаете встретить достойного мужчину. Вы понимаете, что с вами придется непросто. Вам нужен мужчина, похожий на вашего отца, а лучше на самого Бога. Вы пока его не встретили. Вы стремитесь в высшее общество, потому что мужчина вашей мечты тоже амбициозен. Вы всегда в поисках чего-то нового. Вы разбираетесь в моде намного лучше, чем большинство женщин.

– Спасибо, спасибо, – португалка быстро моргала глазами.

– …Простите! Вы можете сказать про… вещь! Да, вот слово: вещь! У меня есть вещь, про нее хочу, чтобы вы сказать.

Этого старика заметили только сейчас. Он сидел на стуле между двумя окнами, в тени. В полумраке он казался столиком или шкафчиком, а не живым человеком.

Смуглый, с пушистыми усами и щетиной на щеках, он был похож на армянина. Хороший светлый костюм болтался на нем, как на вешалке. Видимо, старик усох с возрастом, но старался этого не замечать. Или не желал тратиться на новый костюм?

А вот брюки ему были ощутимо коротки, и из-под них торчали волосатые ноги в дешевых кожаных сандалиях, какие носят индусы.

Широкополая шляпа надвинута на лоб, а руки вцепились в трость. Казалось, что даже сидя на стуле старый армянин нуждался в опоре.

Армян в Сингапуре жило немного, всего несколько семей. Но они были достаточно богаты, чтобы им никто не удивлялся. Несколько десятилетий назад именно четыре брата-армянина по фамилии Саркис построили отель «Бингли» и руководили им до биржевого краха в 1931, который через два года закончился продажей отеля за долги.