Но в девяносто первом году случилось невозможное. Нежданно и негаданно Ренат Шарифуллин нашелся. Вернее, объявился в научном журнале у сестры на кафедре, поскольку был доктором геологических наук и кавалером ордена Трудового Красного Знамени. Оказалось, его освободили в начале войны для срочной разработки месторождений марганцевых руд, поэтому в депортацию сорок четвертого года, где погибла вся семья, младший Шарифуллин не попал, многие годы работал в Ташкентском университете, а с распадом Союза стал гражданином Украины и владельцем старинного фамильного дома в Крыму с участком прекрасной плодородной земли. При этом его законный старший сын, прожив детство и юность в бараке и десять лет отстояв у станка, получил от родного завода жалкую квартиру в панельной пятиэтажке в пяти автобусных остановках от метро «Текстильщики». И еще должен благодарить за щедрый подарок!

Отец Антона чуть не посинел от огорчения и зависти. Целыми днями он теперь писал заявления и прошения в разные инстанции, получал равнодушные стандартные ответы, но официального документа о регистрации брака и отцовстве не нашлось и не могло найтись, поскольку бдительная баба Галя, к тому времени покойная, сразу после ареста мужа сожгла все опасные бумажки.

– Прекрасный лес, своя столовая, трехразовое питание, танцы, наконец! Только глупый и неблагодарный человек может не оценить.

Да, именно тем летом девяносто первого года Антон получил путевку в злополучный пансионат. Спорить, учитывая отцовское настроение, не представлялось возможным. Тем более не упоминались, но были всем понятны главные достоинства бесценного родительского подарка: с одной стороны, сопляк и бездельник пробудет месяц летних каникул вне студенческих пьянок-гулянок и, не дай бог, наркотиков (наркотики мерещились родителям днем и ночью), с другой – путевка в пансионат почти бесплатная благодаря заводскому профсоюзу. Антон попытался было намекнуть на вторую путевку для Коли Данилкина, давнего школьного друга, но только нарвался на новый скандал:

– Что с того, что можно получить две путевки? Для семьи, ты понял, для семьи заслуженного сотрудника завода! А не для постороннего школьного друга, который удавится мороженое купить. Ты хоть замечаешь, что твой Коля всегда норовит к обеду прийти? И ты, мать, меня не останавливай, обеда не жалко, но учить дурака нужно!

Нельзя сказать, что Антон хотел поехать в чертов пансионат именно с Колей, – просто маловероятно, что кто-то из нормальных ребят согласился бы. А Коля всегда соглашался и урок прогулять, и на каток пойти – лишь бы Антон позвал. Они и друзьями как таковыми не были – не больше, чем отец со своими сослуживцами, просто жили рядом. Настоящие друзья – это как у Ремарка в «Трех товарищах»: для друга не жалеешь ни времени, ни денег, ни самой жизни. И хотя на районных лыжных соревнованиях, когда Антон глупейшим образом сломал палку, Коля тут же отдал ему свои, но ведь у Данилкина в любом случае не было шанса победить.

Доля правды в отцовских словах была и по поводу мороженого. Вот уже два года Коля жил в режиме жесточайшей экономии. Он отказался от пиццы и сладостей, почти не ходил в кино, грузил ящики в овощной лавке, убирал по ночам недавно открытый супермаркет. Но не от жадности, а ради страстной, безумной мечты – Коля копил деньги на собственную машину. Да, настоящую новенькую машину, и не какой-нибудь «запорожец», а только «трешку», ловкую, как иномарка, прекрасную «трешку», которая даже присниться не могла ни его матери, ни отцу. Тем более отца у Коли вовсе никогда не было.