– Нет, конечно! – обидно расхохотался Тед. – У неё мужик есть. Ты-то ей зачем?

– Ну… – протянул я. – Быть может, пригожусь…

– У тебя нет шансов! – Тед рассмеялся ещё громче и обиднее. – Неужели ты, в твои-то годы, так и не понял, какие парни нравятся девушкам? Разве ты беглый каторжник? Лихой извозчик? Или хотя бы продавец овощей на базаре?

– Всё я понял! – обиделся я. – Девушки любят успешных, а чем я не успешен? В современном обществе успеха добиваются прилежные, разумные и дальновидные, которые много учатся и работают. Это я, я и ещё раз я!

– Но так стало совсем недавно, – Тед расхохотался гораздо обиднее. – Может пару тысяч лет назад от силы. А до того, предыдущий миллион лет – люди опирались на примитивные животные инстинкты. Бить, хватать, подавлять, отнимать, дёргать в школе за косички – вот проявления инстинктов. И кто активнее им следовал, кто лучше бил и подавлял, кто эффективнее хватал и отнимал – тот и становился более успешным. Потому именно такие мальчики нравятся девочкам, такие и только такие! И не важно, в реальном мире ты грабишь и на каторгу заезжаешь, или в цирке гирями жонглируешь, или в трактире сладко песни поёшь о подвигах. Именно в таких девочки влюбляются – потому что так за миллион лет сложилось! Пойми, пальцем инстинкты не задавишь.

– И что же, Ю-ю влюбилась в такого вот? – ужаснулся я, представив это нежное и очаровательное создание в объятиях какого-то гнусного бандита. – Она не такая!

– Все такие, – отрезал Тед. – Поэтому твоя Ю-ю и упала в объятия нищего циркача, отлично понимая, что денег у него три медяка. Да и те он постоянно пропивает. Потому что нужны ей не деньги, а подчинение инстинктам. Она сама всё своё отдаст и последнюю рубаху продаст, чтобы с ним остаться. А тебя с твоими деньгами пошлёт куда подальше… при том, что пока у тебя даже нет денег.

– Будут! – рявкнул я, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на негодяя с его пакостными речами, и не задать ему хорошую трёпку. Единственное, что меня сдерживало – понимание, что трёпку скорее всего получу именно я. – А тебе я не верю! Ты злой, нехороший человек. Наговариваешь на людей! Заткнись, не хочу тебя слушать!

Тед усмехнулся, но ничего не сказал. Лишь молча зашагал вперёд, и я волей-неволей последовал за ним, вслушиваясь в звуки города. Скрип колёс, ржание лошадей, цокот копыт и топот ног по мостовой заглушался шелестом сплетен, передающихся из уст в уста и летящих над столицей:

– Ой, бабоньки, что в королевстве творится!

– Последние времена настали, точно вам говорю. Ужас что происходит!

– Да, Боженка-то с соседней улицы вчера мужу изменила. Говорят, со стражником!

– Да хрен с нею! Брат уже идёт на брата, вот что творится!

– Иди ты!

– Ты разве не слышал? Принц Эрик и принц Морфеус подрались!

– Да, из-за новой переселенки этой. Как там её – Хельга?

– Ольга её зовут. Принцы нос к носу столкнулись у дверей её спальни, и, воспылав страстью, не захотели друг другу уступать!

– Морфеус колданул на брата обездвиживающее заклятье, представляете?

Звук подзатыльника.

– Ой-ой-ой! Ну не колданул, а скастовал. Какая разн… Ой-ой, хватит, я понял! Батя, у тебя рука тяжёлая!

– В отличие от социальной ответственности Боженки с соседней улицы. Говорят, её вампир вчера соблазнил!

– Фигня! Вот у принца Эрика рука реально тяжёлая. Несмотря на заклятье, он сумел врезать младшему братишке!

– Ещё как! Принц Морфеус скатился с лестницы, пересчитав все ступени. Говорят, сломал обе руки, три ребра, расквасил нос, и, самое главное, порвал свои королевские панталоны прямо на глазах придворных дам!