Девушка привычным движением забила себя по карманам, как будто искала сигареты.

– Вы курите? – спросил Марк, подойдя ближе.

– Не всегда, – глухо ответила она. Марк встретился с ней взглядом, у нее на лице было упрямое, но виноватое выражение. Ещё немного, и с ее губ готовы были сорваться извинения. Но в ускользающей тьме она сжала губами сигарету и закурила, опустив взгляд.

* 5 футов и 8 дюймов – это примерно сто семьдесят четыре сантиметра.

Глава 6

Офелия решила скрыть опухшее лицо за очками с прозрачными стеклами. Она плохо спала и допоздна просматривала материал с Хайнесом, но осталась им недовольна.

Офелия пришла на площадку в дурном настроении. Люди из команды, ассистенты, осветители и другие старались обходить ее стороной, чтобы не нарваться на выговор.

В тот день снимали монолог Зейфода. Обычно это была не напряженная работа, но все понимали, что без скандала не обойдется.

Офелия с самого начала избрала тактику молчаливого недовольства. Она не критиковала, не возмущалась и не давала Хайнесу указаний, просто в конце каждого дубля говорила "Еще раз".

На шестнадцатый раз, не дождавшись конца монолога, Офелия закрыла глаза ладонью и демонстративно вышла.

Марк резко поднялся с кресла, на котором сидел уже два с половиной часа, и с силой пнул бутафорский мраморный столб. Актер тоже покинул площадку и ушел к себе в гримерку.

Из-за этого растерянная Эрика Пак объявила перерыв.

Мрачно размышляя о том, к чему все это приведет, Офелия поехала в Спаго, ресторан в Беверли-Хиллз. Ей позвонила Рита.

– Офелия, дорогая, через два дня вылет в Венгрию, ты помнишь.

– Да, Рита, спасибо.

– Я все подготовила, за тобой заедет машина, отвезет в аэропорт. Тебе нужно взять теплые вещи. Вы же будете снимать в горах, на натуре. Я попрошу Стейси собрать твой чемодан.

– Спасибо, Рита, – ответила Офелия и положила трубку.

Пообедав артишоками с огуречным салатом и, конечно же, выпив кофе, Офелия вернулась на съемки.

– Я надеюсь, все готовы, приступим, – сказала режиссерка, и все началось заново.

Марк Хайнесс вышел не сразу, его лицо немного посветлело. Он взял себя в руки, весь перерыв он разговаривал со Сьюзан, и она придала ему уверенности. По крайней мере, то, что он собирался сделать, либо поможет ему, либо разрушит все окончательно.

– Никто не в силах остановить меня! Светлый Совет? Они лишь дети, что могут эти юные создания изменить. Я познал мир, я познал пространство… – заняв свое место, по команде заговорил Марк.

– Что вы делаете, мистер Хайнесс? – возвысила голос Офелия. – Это не тот текст, который я написала.

– Я знаю, – спокойно ответил Марк, – я его изменил.

– Вы считаете уместным задерживать всех еще дольше ради этих не слишком забавных розыгрышей? – зло проговорила Офелия, выплевывая каждое слово.

– Это не розыгрыш, я подумал, что раз вам не нравится все, что мы до этого снимали, нужно что-то переделывать.

– Здесь я принимаю такие решения, мистер Хайнесс. Дело не в сценарии, а в вашей игре.

– Признайте, что вы просто придираетесь из вредности и мучаете меня и всех на площадке из глупого упрямства! Мне это надоело, я ухожу, – заявил Марк.

– Что вы себе позволяете! – взвизгнула Офелия. – Перерыв!

Она развернулась и выбежала прочь. Трясущимися от гнева руками писательница набрала номер мистера Чапмана.

– Мистер Чапман, это я, Офелия.

– О, да, девочка, я и сам хотел позвонить тебе. Есть разговор.

– Понимаю, – перебила его писательница, – но послушайте меня, мистер Чапман, Хайнесс отказывается работать, он тормозит съемки… Он меня совсем не слушается, он меняет сценарий!

– Ты режиссер, так заставь его слушаться! – заметил Чапман.