Наше время.
Ариадна вздрогнула и проснулась.
Книга с картинкой, где девушка идет по темному коридору, а за ней по пятам следует Минотавр, лежала у нее на груди – она и не заметила, как задремала. А это, похоже, был только сон.
Ариадна внимательно взглянула еще раз на иллюстрацию. Нет, нарисованное чудовище с бычьей головой не собиралось причинить вред той, что шла первой по Лабиринту – вон и пальцы их рук переплетены. Ариадна улыбнулась – еще в детстве ей казалось, что Минотавр не был чудовищем, скорее, он искал любви тех, кого ему привозили в качестве жертв из Афин. Это не он, а его отец был чудовищем, раз позволил сына запереть во дворце, названном Лабиринтом, и из которого практически невозможно было найти выход. Ну, да, его любимого сына Андрогея убили, вот он и отыгрывался на своих убийцах с помощью второго, нелюбимого, ребенка.
Нет, случись у нее дети, она ни за что не стала бы их делить на красивых и любимых и на тех, которые должны добиваться ее любви. Нет, нелюбимых детей не должно быть. Иначе не стоит и рожать их. Вон, Танечка, Ариадна грустно вздохнула – и красивая, и единственный ребенок в семье, только никому она не нужна, кроме нее, Ариадны, ее няни. Никому не пожелаешь быть такой любимой дочерью и внучкой. К ней самой бабушка и то чаще приезжает, чем к Танечке, пирожков домашних привозит, которыми Ариадна потчует свою воспитанницу.
О чем они говорили с ней перед сном? Ах, да, о лабиринте. Видимо, поэтому ей и приснилась эта сказка.
Ариадна убрала книгу, расстелила постель, но сон не все равно не шел.
Глава 2
IV век до новой эры. Дворец царя Миноса на острове Крит. Спустя семь лет.
– Отец, немедленно выпусти Астерия, – Ариадна в гневе даже топнула ногой. Она была полна решимости и, пока не добьется своего, уходить не собиралась. Это глупо запирать младшего брата и требовать дань для устрашения Афин.
– Не будь такой упрямой, – ласково попросил царь Минос свою дочь. От волнения его лицо покрылось испариной, темные глаза заблестели, но взгляд оставался отсутствующим, пустым – разговор с Ариадной давался ему с трудом. – Поверь ему в Лабиринте, во дворце, специально выстроенном для него, будет гораздо лучше. Пророчество…
– Какое пророчество? – нахмурилась девушка, голос ее задрожал. Ей не так давно тоже напророчили, что любимый брат погибнет в Лабиринте от руки ее любимого мужчины. Ей не хотелось лишаться ни одного, ни второго. К тому же она пока не знала, кто станет ее любимым мужчиной, и терять его не обретши было жалко вдвойне.
– Пророчество обыкновенное, как любое другое…
Царь Минос отвел взгляд в сторону. Казалось, что его невозможно чем-то удивить или напугать. Но он не прислушался к Мойрам в свое время, тщеславие затмило разум, и вот теперь вынужден горько оплакивать старшего сына Андрогея, которого ему уже никто не сможет вернуть. Лишиться же и второго сына, пусть тот и чудовище, пока чудовище, у него не было никакого желания. И теперь его сердце учащенно колотилось от страха за него – Мойры предсказывали, что Астерий обратится человеком, как только встретит девушку-афинянку, прекрасней которой не будет на всем белом свете и которая полюбит его в образе злобного чудовища. Но если он не будет соблюдать осторожность, когда избавится от бычьей морды, то погибнет от руки прекрасного юноши-афинянина. Только поэтому он наложил такую суровую дань на Афины – семь прекрасных дев и семь прекрасный юношей каждые семь лет. Кто же добровольно будет присылать своих красавиц дочерей и сыновей для жертвоприношений?
– Я могу его навестить хотя бы? – спросила Ариадна. Она расскажет брату про пророчество и попросит его потерпеть.