мне на коляску
и нет никакого права молчать и рычать и летать
и воздух священный подкупольный острием раскалывать
спиц спрятанных в крылья
и граждан воспринимать
лишь как сосуды с более-менее вкусной жидкостью
словно пакеты с томатным соком
главное правильно
выбрать производителя
мышь летучая распятый христос
храм целебес пожирающий склоненные
вырезанные ин-кварто вафли
и ты грохочешь под колоколом
стопочкой дешевого коньяка
занюхивая захватанным языком
болтающимся конским хуем
равнодушным к прелестям пыхтящих ники и вики
ждешь церковной карьеры
сталкивая многомудрый месяц
улыбающийся приветливо
с соседнего храма
рецепт девчонки со вкусом вишни
легкая рябь пруда
прохожие осенних оттенков
и вкус дешевого амаретто
украденного из дома булгакова
у самого булгакова
а разве он жил здесь на этой улице
видел этих хасидов
бомбочки в пакетиках в урнах
и ежеутреннюю женщину-гиппопотама
почти без платья
на которую регулярно и обидно встает
в перерывах поиска смысла
грузим ящики с выпивкой в складское окно
за процент и спустя сотню ходок
там же на складе уничтожаем
сгруженное
мысленно восстанавливая
вокруг себя курский вокзал
прочитывая по складам объявления об отходе поезда
в лучший мир петушков чаттануг освежеванных дивногорсков
край накидки мелькнет домино петербурга
и не дернешься даже вослед
рачьим взглядом из подземелья
провожая бегущие ножки блузки галлюцинации
от патоки
тянет закольцоваться утечь
в злачный глухой закоулок
в желтый дом с бескрайним бассейном
в реформированный театр глухих
бывших слепых
кривые мосты словно пробки разбросанного портвейна
на удочку ловишь бордовый цвет редких погожих дней
и мечты о книге
о собрании сочинений
с опрокинутой восьмеркой томов
читаемых с любой строчки в любом направлении
лишь бы не разговаривать не убивать слова
весною и у памятников стояк
но-шпа одолженная в аптеке
заедается надкусанной колбасой
маленькие крысиные зубчики
людей мы не трогаем трогаем государство
оно же ничье и все равно всех обижает
ссылкой ли заключением
в лучшем случае расправой на скорую руку
в память об его доброте мы оставляем кресты
словно свои собственные скелеты на память
из-под земли смотрим на чудовищную райскую жизнь
ловя на пластиковые цветы небесные телеканалы
темное место готовый на все блондин
байкер хакер донор все злое заканчивается рычанием
стамеска к горлу кеннинг активной руки
приближающейся агонии
лишь женщина впереди спасает
алым лучом вытканного из ботвы сарафана
прячет бегущих ищущих беспокойных
глупый пялится фриц не врубаясь
отчего так юбка топорщится отчего подружка смеется
низким секретным смехом
блуждающих в чащах сов
урчащих в болотах
похотливых лесных журавлей
будущее живет под юбкой
история тайна там же
и радуга
и свобода
бесполезно
ты видел эти красные и серые камешки
белый цвет давно отменен
в твердом корпусе каждого
тысяча жизней
поддерживать шпили башен
с нацистской символикой
монархической демократии
обритые наголо булыжники мостовых
размноженная пятьдесят восьмая статья
в поддержку уличного движения
твердых правил абсолют безопасности
единственного человека не отличающегося от всех остальных людей
что ты здесь ищешь что ты можешь найти
глупо и безрассудно
моргает в губах сигара
в рюмке багровый напиток исполняет румбу заезжий тайфун
обвинять других в крахе своих иллюзий
я не крал твоих женщин
в черные машины их не усаживал
не снимал в порнушке для глянца в пропагандистском видео
не брал в кино на взаимовыгодные зачетные роли
в каземате на даче ее не селил незаконных детей она не рожает
родиной матерью на пьедестал не осуждена
век деньской коротать
зоофилия с быком не ее амплуа она и не пробовала
в столп соляной превратиться и то не позволили