– Значит, он главный, – рассудила Яна. – Большим боссом себя чувствует.

– Знаешь, мне тоже так показалось, – обрадовалась я поддержке. – Такое ощущение, что Остап Иванович у него в приказчиках, а этот патриций валяется у телика и время от времени скуки ради вершит судьбы мира.

– А ты хоть узнала, как зовут этого патриция? Или он не пожелал представиться?

– Узнала. Представляешь, его зовут Эмиль!

– Ка-ак?… – поперхнулась трубка.

– Ну, я тоже удивилась. Я думала, такие имена только в книжках бывают. Но имя это подходит ему необычайно, честное слово! Оно как будто специально для него выдумано.

– Всё ясно. Избалованный сын любвеобильных родителей, – вынесла вердикт Яна. – Имя дали вычурное, кудряшки ему завели с детства… И убедили, что он – пуп земли, венец творенья. Он поверил и до сих пор не может выйти из образа. Алёнушка, боюсь, это – диагноз. А чего ты вообще туда попёрлась?

– Ой, да бомжа у нас в подъезде грохнули. А может, сам умер. От старости. Так этот Остап Иванович ничего лучше не придумал, как вызывать милицию среди ночи. Так я и узнала о существовании новых соседей.

– Давно живут?

– Говорят – три недели. Квартиру пока снимают, но Эмиль говорит, со временем могут выкупить.

– Пусть покупают. Хорошая примета, если новое жильё покойником «обмывается». Так им и скажи.

– Непременно скажу, – пообещала я и дала отбой.

Избалованный сын любвеобильных родителей… Очень похоже. Да уж кто бы говорил… Янка сама с детства уверена в своей богоизбранности. Папа – полковник госбезопасности, мама – бизнес-леди высокого полёта. Там в семье всё в порядке: мама денежку куёт нехилую, а папа её «крышует». Добропорядочная семья, цивилизованные люди. Янка для них – свет в окошке. Ей с детства внушили, что Вселенная вращается вокруг неё. Вот она Эмиля и раскусила прямо с ходу. Свояк свояка видит издалека…

Я пошла на кухню пить кофе. Включила телевизор. Как раз попала на дневные новости. Миловидная ведущая вывалила на нас, телезрителей, целых ворох криминальных новостей: даже про бомжа убиенного вскользь сказала, а ещё было несколько тревожных выездов на сработавшую сигнализацию, но самое главное – зарезали некоего Цветкова. Цветков этот был, оказывается, депутатом облсовета, и потому убийство это получило сразу же статус политического.

Боже мой, да что же такое творится в нашем богоспасаемом городе?! Есть такой затасканный штамп: «Чикаго 30-х годов». Ну, это как бы расцвет бандитизма. Однако думается мне, что даже в Чикаго тогда было поспокойнее, чем в нашем городе сегодня ночью.

Какое счастье, что я вернулась домой довольно рано! А то бы, не приведи господь, тоже могла бы где-то попасть под разборку…

Так. Минуточку. А ведь и попала! Труп в подъезде, группа криминалистов, усатый мент, проверка документов – не приснилось же мне всё это! К сожалению…

Из дальнейших новостей я узнала краткую биографию зарезанного депутата – разумеется, кристальной честности был человек, а как же иначе! Других у нас и не бывает… И жил-то он, оказывается, в двух шагах от райотдела. Но – не уберегли его соколики бравые.

Я выключила телик и задумалась. Забытый кофе остывал в антикварной бабушкиной чашечке, а я смотрела в окно и напевала: «Две минуты над кварталом БМВ его летало, и под это дело кто-то взял сберкассу…» Обожаю Трофима! Прямо не песни поёт человек, а всю нашу жизнь нам же и пересказывает…

Всласть намурлыкавшись, я подсела к зеркалу и стала прихорашиваться. Сегодня я выбрала для себя образ Марлен Дитрих. Кстати, образ этот не так уж трудно воплотить в жизнь. Брючный костюм, шляпа с мягкими полями… А с лицом и вовсе никаких хлопот, потому что лицо наполовину скрывает эта самая шляпа. Правда, я всё же набросала макияжик в стиле сороковых годов. Ну, для полноты образа.