Воцарились иконы, задышали растения на подоконниках, закрасовалась современная мебель – приобретённые для её занятий книжный шкаф, стол и тумба вместо безнадёжно расстроенного пианино, которое уже использовалось как вещевая полка, но по настоянию Регины было варварски разломано и выброшено во двор грузчиками. Засветились кольцевидными узорами новые занавески, будто переродилась тахта в спальне, облагороженная светлой обивкой с кудрявыми меандрами, накрылся благородным плюшевым покрывалом старый диван в гостиной. При переноске неожиданно скинутой Эсператову в виде досок тумбы, а также уже на работе – шкафа и гипсовых изделий он надорвал себе спину. И жене пришлось, кроме возни с его отцом, ещё и его бережно выхаживать.

Эсператов и сам постоянно заботился о здоровье любимой жены: посещение дорогих клиник, современная диагностика и дорогостоящее лечение. Он вообще не жалел тратить на неё никаких средств: погасил подложенный ей первым мужем двухсоттысячный кредит, покупал кучу самых разных и дорогих вещей, щедро одаривал подарками. Для нужд Регины тщательно подбиралась и наскоро приобреталась разумно-печатающая, глянцующая, информационно-звонящая, автоматически шьющая и прочая ультрасовременная техника, покупались изысканные косметические средства. Обладавший художественным вкусом муж не только оплачивал, но и сам активно принимал участие в выборе элементов женского гардероба: не скупясь собирал и волочил домой всё, что пожелает его «солнышко» – от дублёнки до перчаток… Регина тоже участвовала в подборе солидной одежды для мужа. Будучи весьма образованным и эрудированным, а также умудрённым опытом мужчиной, Эсператов считал важнейшим делом заботу о профессиональном имидже жены: умом, талантом и деньгами он проторил ей дорогу к получению второго высшего образования и карьерному росту: дипломная работа с замахом под диссертацию, научные статьи, учебные задания, заслужившая призовое место в областном конкурсе программа и презентация…

И всё же временами Эсператова охватывало лёгкое смятение чувств, какая-то тускло-серая и необъяснимая хандра – и тогда он был задумчив, нелюдим и не уверен в себе, но старался внешне не выдавать своих переживаний. Ко всему прочему он был тревожен и суеверен, углублялся в толкование сновидений и копался в значении народных примет, пытался осмыслить мимолётные впечатления, разглядеть в них знаки судьбы, тонко чувствовал связь между материальным и духовным. Как-то у него слетело с пальца обручальное кольцо – жена быстро отреагировала и помогла найти. Но второй раз оно потерялось безвозвратно (недобрый знак), пришлось покупать новое. «Только венчание вернёт кольцам заветный смысл», – подумал он.

Крестился Эсператов в день Николая Угодника уже в сознательном возрасте, вернувшись после армейской службы. Накануне старинная знакомая его родителей, ставшая ему крёстной матерью, рассказала про сон, в котором, подводя его к небесному алтарю, спрашивает святого владыку, можно ли его крестить. И тот длинным золочёным крестом осеняет его с небес. Но на глазах святителя появились слёзы. Почему? Кто знает… Так и принял крещение. Дух новозаветного учения он воспринял сердцем; был верующим, но не религиозным, не относил себя к ортодоксам. Не все церковные обряды считал необходимыми, исполнял только основные, но венчанию как свидетельству истинного брака отводил в жизни знаковую роль.

Уже после смерти своего отца Эсператов приехал развеяться в родительский дом жены. Несмотря на доброжелательный приём, в разговоре о венчании он не нашёл поддержки. С женой ранее всё обговорили на эту тему и уж было договорились. С трудом добились развенчания первого брака, для чего он несколько раз направлялся в синодальный отдел, так как Регина не успевала туда заехать после работы. Ездил он, несмотря на острые боли в пояснице, и неловко поскользнувшись в гололёд на лестнице у порога, получил усугубление травмы. Эсператова возмутило, что Регина легко пошла на поводу своих родителей и одного сельского священника («духовного наставника»). Ведь смогла пойти против воли матери, заключив с ним официальный брак, а в вопросе о церковном браке неожиданно упёрлась насмерть. «Либо на кого-то променять меня задумала, либо сильно ей надавили на мозг какими-то сектантскими запретами, – размышлял он. – И её родители видят во мне лишь временщика». После этого он к родителям жены уже принципиально не приезжал (да и по работе в выходные дни был часто занят), однако по-прежнему радушно принимал их у себя дома.