– Нет. Не так. Заявление обязаны принять незамедлительно, в тот самый момент, когда заявитель сочтет нужным его подать. Короче, взяли у нее бумагу, связались с бюро регистрации несчастных случаев, и готово – нашелся потеряшка. Пригласили барышню в морг на опознание, ну и дальше все как положено: слезы, обморок…

– Это понятно, – перебил Рыбак. – Ты лучше расскажи, почему решили, что убийство – дело рук Ольги.

– Так из-за этих рук и решили. Горшков сам на опознании присутствовал и, воспользовавшись стрессовым состоянием Ольги, допросил ее. На лице убитого, кроме раны на лбу, имелись царапины, напоминавшие следы женских ногтей, полученные, согласно экспертизе, за два-три часа до смерти. Горшков высказал предположение, что эти ногти принадлежат Ольге, а она отрицать не стала. На следующий день экспертиза подтвердила, что в подногтевом содержимом Ольги действительно содержатся частицы эпителия Куцака. Кроме того, на платье, в котором Ольга была в день премьеры, обнаружены пятна крови убитого. Объяснить их происхождение она затрудняется, но следователь уверен, что кровь попала на одежду переносом с орудия убийства. Как говорится, круг замкнулся. Алиби на момент преступления у Котовой нет. Говорит, что поссорилась с убитым в ресторане, где они с друзьями отмечали премьеру. Поссорилась конкретно – до рукоприкладства. Куцак, схлопотав по лицу, выбежал на улицу, очевидно желая освежиться. Котова бросилась следом, но он как сквозь землю провалился. Камеры в ресторане, кстати, подтверждают ее слова. Возвращаться в зал Котовой было стыдно, и она, с ее слов, брела по улице, не разбирая дороги, периодически делая остановки в каких-то злачных заведениях, пока не оказалась во дворе собственного дома.

Весь следующий день – воскресенье – она проспала, благо был выходной, а в понедельник Куцак на репетицию не явился. Его телефон был вне зоны доступа, в квартире, которую он снимал, дверь никто не открывал. Пока это вся информация, которую мне удалось узнать.

– Как-то это все странно, – покачала головой Кристина. – Ну поссорились, подрались… С кем не бывает? Почему из этого следует, что убийца именно Ольга? Не вижу я никакого замкнутого круга. Все это притянуто за уши.

– Как я понял, вы собрались искать убийцу Куцака? – спросил Щедрый.

– Собрались, – кивнула Кристина.

– Поосторожнее только. Горшков – уж очень сволочной мужик, не потерпит рядом добровольных помощников. Тем более если вы начнете раскачивать лодку практически раскрытого дела. Мой тебе совет: хочешь помочь подруге – найми нормального адвоката. Думаю, у Тимура есть знакомые. Есть же? – майор повернулся, и тот кивнул:

– Есть.

– Ну и славно. Вы ищите себе аргументы в пользу невиновности Котовой, а со следствием пусть имеет дело адвокат. Лучше уж гнев Горшкова обрушится на его голову. Как вам такой вариант?

– Я пока не готова сказать, надо подумать, – поспешила уклониться от прямого ответа Кристина.

– Само собой, думай, конечно. А я, с вашего разрешения, побежал. Если что – звоните. У меня всегда для вас найдется пара минут свободного времени.

– Ну и что мы будем делать? – вывел ее из задумчивости голос Рыбака.

– Что? – переспросила Кристина и поняла: она погрузилась в раздумья так глубоко, что не слышала звон колокольчика, проводившего Щедрого.

Хороший вопрос, особенно когда ответа на него нет, а все мысли, кажется, посвящены тому же самому вопросу, только касающемуся совершенно другого объекта. Не Фигаро, точнее Куцака, убитого в Благодатном переулке, а маленькой девочки, с которой ей, Кристине, непременно надо суметь договориться.