А. Косарев дает следующее определение: «модель мира – это смысловая картина, выраженная через образы. Это картина нашего физического мира, увиденная сквозь призму трансцендентной реальности и воспринятая как отражение этой реальности, как телесный образ бестелесного мира» [57, с. 207—210].

А. Я. Гуревич считает, что понятием «модель мира», складывающимся в данном обществе, человек руководствуется во всем своем поведении. С помощью составляющих ее категорий он отбирает импульсы и впечатления, идущие от внешнего мира, и преобразует их в данные своего внутреннего опыта. Эти основные категории как бы предшествуют идеям и мировоззрению, формирующимся у членов общества или его групп, и поэтому, сколь бы различными ни были идеология и убеждения этих индивидов и групп, в основе их можно найти универсальные, для всего общества обязательные понятия и представления, без которых невозможно построение никаких идей, теорий, философских, эстетических, политических или религиозных концепций и систем [36].

М. К. Мамардашвили, В. А. Кутырев, П. Ю. Черносвитов рассматривают проблему взаимодействия понятий: человек-мир, субкультуры, модели поведения и взаимодействия – в рамках исследуемой нами проблемы.

В. Н. Топоров предлагает следующий вариант понятия «модель мира»: в самом общем виде «модель мира» определяется как сокращённое и упрощённое отображение всей суммы представлений о мире внутри данной традиции, взятых в их системном и операционном аспектах [119]. Само понятие «мир», модель которого описывается, целесообразно понимать как человека и среду в их взаимодействии; в этом смысле мир есть результат переработки информации о среде и о самом человеке, причём «человеческие» структуры и схемы часто экстраполируются на среду, которая описывается на языке антропоцентрических понятий. В. Н. Топоров рассматривает, главным образом, мифопоэтическую модель мира.

В свете нашей проблематики концепция В. Н. Топорова является фундаментальной, поэтому мы приведем подробный анализ его идей. Он считает, что для мифопоэтической модели мира существен вариант взаимодействия с природой, где природа представлена не как результат переработки первичных данных органическими рецепторами (органами чувств), а как результат вторичной перекодировки первичных данных с помощью знаковых систем. Иначе говоря, модель мира реализуется в различных семиотических воплощениях, ни одно из которых для мифопоэтического сознания не является полностью независимым, поскольку все они скоординированы между собой и образуют единую универсальную систему, которой они и подчинены [119].

Мифопоэтическая модель мира восстанавливается на основании самых разнообразных источников – от данных палеонтологии и биологии до этнографических сведений. Период, для которого целесообразно говорить об относительно единой и стабильной модели мира, принято называть космологическим или мифопоэтическим. В. Топоров считает его верхней границей эпоху, непосредственно предшествующую возникновению цивилизаций Ближнего Востока, Средиземноморья, Индии и Китая. Основным способом осмысления мира в этот период является миф. Мифология, понимаемая не только как система мифов, имеющих дело с дискретными единицами, но и, главное, – как особый тип мышления, хронологически и по существу противостоящий историческому и естественнонаучному типам мышления, и ритуал, ориентированный на непрерывное и целостное [119].

Исходными и основными для текстов космологического периода нужно считать схемы трёх типов: 1) собственно космологические схемы, занимающие центральное место; 2) схемы, описывающие систему родства и брачных отношений, и 3) схемы мифо-исторической традиции. Последние схемы состоят, как правило, из мифов и того, что условно можно назвать «историческими» преданиями.