– Было бы что отмечать, – тихо пробормотал Станислав, чтобы никто не слышал, вздохнул, снял изрядно поношенные очки и потер переносицу.

Он и правда сидел, не вставая, почти четыре часа. Каждый день он проводил за компьютером большую часть времени. Вычисления не давали никакого результата. Программа-модулятор раз за разом выдавала пустой экран. Вообще ничего не сходилось. По всем законам физики подобный механизм не мог производить энергию, да и существовать в принципе не мог.

– Все, мы пошли без тебя, – крикнула девушка, захлопывая дверь. – Когда-нибудь сам прозреешь и поймешь, что зря тратишь драгоценное время.

– В чем-то Мила права, и правда ничего не добился за все это время, –пробормотал Станислав, пробегая глазами по бесконечным рядам вычислений.

В верхнем ящике стола лежало множество рисунков. Какое-то время Станислав думал, что определить принцип вращения обручей не удавалось, потому что рисовал хуже, чем курица лапой. Он постарался максимально точно передать то, что видел во сне знакомому студенту-художнику. Благо, что картина сверкающих титановых обручей, сливающихся с жемчужным световым потоком, стояла перед глазами. Так как сон вообще не менялся.

Станислав открыл ящик и взял верхний рисунок. Художник явно был талантливым, рисунок механизма с максимальной точностью передавал то, что инженер-физик видел во сне на протяжении последних двух месяцев.

Не помогло. Конструкция не поддавалась ни законам физики, ни законам геометрии. Гигантские титановые обручи не могли вращаться по определению. Ничего, приводящего в движение механизм не было, но было много других неизвестных переменных. После каждой ночи Станислав запоминал разные детали. Он был уверен, что жемчужный поток, идущий снизу и вращающийся титановый столп, спускающийся сверху, отличаются по плотности. Диаметр же огромного механизма определить не предоставлялось возможным.

Инженер-физик лучше других понимал, что нельзя мыслить категориями «гигантский» или «достигающий нескольких километров в диаметре». Нужны были совершенно точные пропорции и величины, и не мог этого сделать.

– Наверное, это просто глупый сон, надо прекратить заниматься ерундой, и закончить, наконец, дипломный проект, – проговорил Станислав, смотря в мерцающий монитор. – Физически не может быть подобных размеров. Во сне все кажется во много раз больше, чем может быть на самом деле.

Объяснение было так себе. Станислав и сам прекрасно это понимал. За последние два месяца он перепробовал сотни разных комбинаций, пытаясь уменьшить и воспроизвести пропорции, увиденные во сне. Дело было не в размере. Непонятно, что приводило в движение титановые обручи, которые не просто меняли форму, но перетекали из жидкого состояние в твердое и наоборот.

– Скорость просто неизмеримая, что-то должно заставлять все это двигаться, – Станислав пробегал глазами по десяткам открытых окон с вычислениями и формулами. – Да и откуда берется плотный жемчужный поток? Понятно, что ничего не понятно. Такой механизм, по определению, не может существовать. И нет никакой неизмеримой вселенской энергии…

Станислав долго смотрел в светящийся монитор. Наконец закрыл все открытые программы, выключил компьютер, встал и вышел из комнаты. Он долго гулял по набережной рядом с общежитием, стоял и смотрел на звезды, только испытанный прием больше не помог справится с давящей тоской.

Даже начинающий психолог сказал бы молодому инженеру-физику, что несбыточные детские мечты он проецирует на сны. И видит то, что хочет увидеть. Со временем перспективный инженер и сам стал так думать.