Огромный «Фенрир», слегка приспустив парус, величаво плыл по течению вдоль берега реки. Следующие за ним в кильватер два драккара старались не отставать от него. Столпившиеся у бортов викинги уже несколько дней равнодушно наблюдали за тем, как немногочисленные рыбацкие лодки при виде громадных кораблей спасаются бегством в узких протоках.

Кое-где меж деревьев и кустов мелькали фигурки людей, прибежавших на берег. Они хотели увидеть чужеземные драккары с изогнутыми штевнями и установленными на них страшными деревянными головами.

Больше никаких развлечений для путников не было.

Малая дружина ладожского князя быстро приближалась к Новогороду.

– Ну что, брат, – заговорил наконец Синеус, решившись на разговор с Рюриком, ради которого при отплытии из Белоозера он взошёл на палубу «Фенрира». – Сбылись наши ожидания, и князь Гостомысл призвал тебя на новогородский престол!

– Его ещё нужно получить, – устало усмехнулся великан. – Да и удержать тоже будет непросто! Сам знаешь, сколь много у нас недругов имеется!

– Как ты поступишь с нами, своими братьями? – задал Синеус мучивший их с Трувором вопрос.

– Я думал об этом, но пока окончательного ничего не решил, – задумчиво ответил конунг. – Сам-то ты чего желаешь? Может, перебраться в Новогород?

– Мне нечего там делать, да и Карин не захочет жить в большом городе. А ещё есть её отец. Она одного ярла Фроуда не оставит.

– Что ж, – улыбнулся Рюрик. – Придётся отдать под твою руку моё нынешнее княжество. Переберёшься с женой и сыном в Ладогу, станешь править всеми нашими крепостями и городами. Ярл Фроуд будет тебе помогать.

– А Изборск? – удивился Синеус. – Он же принадлежит Трувору.

– У него город никто отбирать не собирается! Мой младший брат решил остаться рядом со мной, командовать дружинами и вести войны. Для этого он покинул родной фьорд! А в Изборске Трувор своего посадника оставит, но подчиняться тот человек во всём тебе будет. Подумай над этим.

– Хочешь, чтобы я защищал Биармию со стороны Варяжского моря?

– На кого же мне ещё надеяться, нежели не на тебя и Трувора? – Взгляд конунга стал серьёзным и жёстким. – Родичей у нас много, сам знаешь, вот только каждый спит и видит, как бы кус побольше от страны нашей отхватить! А потому князей и племенных вождей надобно в кулаке держать, иначе они её совсем развалят!

– Хотел спросить тебя, княже, почто не забрал с собой большую дружину ладожскую? Неужто веришь, что сможешь власть взять без крови?

– А ты предлагаешь вести на Новогород все наши дружины? Будем стены штурмом брать?

– Да-а-а… – задумчиво протянул Синеус. – Но ведь без хорошей драки не обойдётся!

– И я так думаю, – фыркнул Рюрик. – Но нужно её избежать и попытаться перетянуть на свою сторону народ воинский. Мне кажется, людей, недовольных правлением князя Гостомысла, найдётся много. А уж поддержать княжича Вадима в борьбе за престол не всякий захочет, зная его норов и мстительность! Да и не всё силой оружия в этом мире решается. Одного можно запугать, другому что-то пообещать, а кого-то и подкупить следует. Когда государством начинаешь править, разные средства становятся хороши.

– Где ты всё это постиг, брат?

– Я внимательно слушаю людей и наблюдаю за ними. От них много чего для себя нового познаю. А знания те потом помогают правильные решения принимать.

– Удивительно, – вздохнул Синеус. – Годами я старше, а рядом с тобой чувствую себя младшим братом! Почему, не знаешь?

– Ты ж всю свою жизнь привык кому-то подчиняться: сначала своему десятскому, потом сотскому в крепостной страже, а дальше и до князя дошло. Решений самостоятельных принимал мало, потому и жил в спокойствии. – Конунг внимательно посмотрел на брата и улыбнулся чему-то своему. – Из меня же с ранних годов создавали ярла, учили командовать сначала сверстниками, а потом и викингами. Не скрою, поначалу тяжко было, но зато теперь те умения мне пригодились.