– Ходить вокруг да около не хочу, – положил огромные волосатые кулаки на стол вождь. – Мне нужно подумать. Да и тебе, подозреваю, спешить покуда некуда.
– Что ж, я не в обиде. Хочешь выждать, неволить не стану! – Княжич поднялся из-за стола. – Ну а пока пойду к своим людям. Они здесь неподалёку лагерь разбили. Утром возвернусь, пойдём с тобой крепость смотреть.
Княжич вышел на крыльцо, подставил разгорячённое пивом лицо под прохладу лёгкого вечернего ветерка и даже прикрыл глаза от удовольствия. И тут же почувствовал на себе чей-то тяжёлый взгляд. Точно такой же, как давеча, когда позади него шла Драга́на.
Вадим мысленно улыбнулся про себя: «Вот и попалась, птичка! Теперь никуда от меня не денется, я ей приглянулся!»
Не оборачиваясь и не глядя по сторонам, он медленно направился в сторону крепостных ворот.
Глава 8
Давно осталось позади светлое и чистое озеро Онего. Драккары Рюрика приближались по реке к Белоозеру. Там надлежало провести пару дней, забрать с собой Синеуса, а уж оттуда до Новогорода было совсем рукой подать.
– Что это за река? – спросил князь у стоящего на корме кормчего Есислава, зорко вглядывающегося в водную гладь извилистого русла.
– Местные жители зовут её Ковжа, – седовласый старик повернул голову в сторону конунга. – Весной она полноводна, и по ней плыть легко, зато летом, ежели чуть зазеваешься, можешь на мель или на топляк напороться. Народу по берегам здесь много обитает. И не только охотников и рыбаков. Не сердись на правду, конунг, но люди из городов и крепостей новогородских от войн да обид, чинимых князьями и посадниками, целыми родами сюда бегут. Посёлки в лесу возводят да так хитро их прячут, что сразу и не заметишь. Лодки свои не на берег вытаскивают, а в мелкие протоки заводят. Сам видишь, леса кругом тут знатные: древо у сосны, берёзы и ели плотное и тяжёлое, потому дома добротные строят, тёплые и большие. Ну а там, где мужики и бабы работящие вместе собрались, жизнь в достатке и покое течёт.
Есислав на мгновение замолчал, бросил искоса взгляд на реку, подвернул руль, слегка меняя курс драккара, и продолжил:
– Человеку что надобно? Тепло домашнего очага, еда, вода, детишек куча, да чтоб война стороной обходила. Ты вот со своими ратниками и викингами на Ладогу пришёл и устоявшуюся жизнь всей округи порушил, крепости и города повоевал, данов изничтожил! А местный люд со страху за себя и своих детей в леса бежать бросился. Никто ведь не знал, зачем ты сюда пожаловал. Думали, новые грабители-завоеватели пришли. Это нынче всем твоё имя известно, заступником и мудрым правителем тебя в народе считают. Разные народы и племена поближе к крепостям селиться стали. А тогда… Да что вспоминать старое!
– Ну-ка, ну-ка! – подошёл поближе к кормчему Рюрик. – Чем это я так всех перепугал?
– Прости, лишнего я наболтал, – испуганно отшатнулся от великана Есислав.
– Да ты не бойся, я не сержусь, – улыбнулся князь. – Иногда любому правителю нужно знать, что о нём в народе говорят, за какие дела непотребные ругают и проклинают!
– Коли позволяешь, то я скажу, княже! – приободрился кормчий. – В Ладоге ты казнил одного из своих людей страшной смертью! Никто и никогда во всей округе её не применял! Не можно человека под корневищем умерщвлять! Это ж то же самое, что за ноги и за руки верёвками к согнутым верхушкам деревьев привязать и на части разорвать!
– Эка невидаль! – усмехнулся конунг. – У хазар и печенегов человека не к верхушкам деревьев, а к диким лошадям за конечности привязывают. Смерть страшная, но никто ей не удивляется, потому как заслуженная она… Ею казнят за измену, предательство и убийство неповинных людей. Иль ты думаешь, что у германцев, англов и франков такого нет? Ошибаешься! Там даже кожу с живого человека сдирают, на маленьком огне жгут, тело по частям усекают, чтобы человек долго мучился и страдал.