Рой пчел уже вплотную приблизился к месту стычки, все постройки на пути роя вспыхивали яркими языками пламени и загорались. Оставшегося воина бледных со стороны крестьян окружили со всех сторон, почему-то потеряв интерес к молодому орку в бело-красных одеждах. Мокороко рванулся в его сторону, выставив перед собой катану. В этот момент произошло сразу несколько событий. Орк, которого атаковал Мокороко, произнес несколько фраз, таких, как и шаман орков, которого Котори упокоил несколько мгновений назад, и выставил веред руку. Вокруг орка, в радиусе десяти-пятнадцати локтей, полыхнуло белое зарево и тут же погасло. Огненные пчелы, достигшие к этому моменту поляны, разбивались о невидимый барьер, поставленный орком, и гасли, оставляя после себя лишь шипение, струйку дыма и обугленные головешки, падающие на всех присутствующих.

Занесенная для удара катана Мокороко, рассекая воздух, столкнулась с препятствием. Монах успел встать между орком и Мокороко и загородил бледного от удара своим телом. Меч с противным чавкающим звуком глубоко вошел в тело монаха. Не ожидавший такого, Мокороко попытался отвести катану назад, но было уже слишком поздно.

Вдруг все замедлилось, как во сне, и Мокороко оглянулся вокруг:

Трое воинов в синем позади него, с обнаженными катанами, крестьяне перед ним. Он и орк, разделенные монахом, из тела которого торчит катана, – все накрыто белым рябящим щитом, словно саваном. А вокруг пчелы-огоньки из маленького ручейка превращаются в нескончаемый поток, который бомбардирует этот купол. Те, что попадают на купол, гаснут. Те, что проносятся дальше, выжигают все на своем пути. Шипение пчел из раздельных звуков сливается в сплошную какофонию шипящего звука. Проникающие сквозь купол остатки пчел шипящими черными угольками падают на землю, засыпая все вокруг и пачкая одежды черным цветом.

Монах, держась за рукоять катаны, смотрит на Мокороко. Орк держит силой щит, который защищает всех от неминуемой смерти.

Монах, оседая на землю, обращается к Мокороко со словами: – Не трогайте его, он и есть то, за чем мы гнались сегодня целый день. Теперь вы за него отвечаете, и я прошу вас довести его до горного монастыря Суджуми на границе кланов Зеленой змеи и Черной лисицы. Там монахи ответят на все ваши вопросы. Там знают, что нужно сделать.

– Дедушка, дедушка! Побереги силы, – шепчет Микороко, опустив свою катану и опускаясь на колени рядом со старцем. И снова озирается вокруг. Тройка воинов Летучих мышей уже рядом с ним, крестьяне, как завороженные, смотрят кто на него, кто на орка, который держит щит, но большинство, подняв головы вверх, смотрят, как гаснут, над ними, вспыхивая, огненные пчелы. Монах закрывает и снова очень тяжело открывает уже подернутые предсмертной рябью глаза.

– Ты все понял, ты меня услышал? – обращается он на этот раз уже прямо к Мокороко.

– Да, дедушка, я все понял, – говорит зеленоглазый воин. – Я обещаю тебе выполнить твой наказ. Прости меня.

Глаза монаха постепенно становятся стеклянными и наливаются пустотой.

Огненный дождь из пчел постепенно заканчивается, щит мерцает и гаснет окончательно. Несколько последних пчел падают в место очерченного защитной магией орка круга, и обжигают нескольких крестьян, и задевают по касательной Сато.

Орк становится на колени рядом с монахом с другой стороны.

– Прости, Обаро, – говорит орк монаху, обнимая его. – Прости, старый друг, что все так получилось, – тихо шепчет он. Бледный поднимает голову, с укоризной и болью смотрит своими раскосыми черными глазами в зеленые глаза человека.