Отобедав, они уже вдвоём отправились к командиру части.

Около одной из палаток они встретили невысокого майора. Тщательно выбритый, безукоризненно подтянутый майор производил впечатление безусловно кадрового, «военной косточки». Он был в фуражке, ярко начищенных сапогах, на груди сверкала медаль «ХХ лет РККА». Был он коренаст, загорел, смотрел сурово.

– Командир, – уважительно шепнул Иван Андреевич Егорову.

Егоров подошёл к командиру и очень спокойно обратился к нему:

– Здравствуйте! Мне надо с вами поговорить.

– Да? А вы кто же такой? – повернулся к нему командир.

– Моя фамилия Егоров, и я назначен к вам на должность капельмейстера…

– Ах, вот что! Из запаса, значит?

– Да.

– Хорошо! Здравствуйте! – командир пожал руку Егорова и сейчас же добавил: – Но учтите и запомните: когда вы обращаетесь к своему начальнику, вы должны назвать его по званию и сказать «Разрешите обратиться»; вместо «Здравствуйте» надо говорить «Здравия желаю!», вместо «Да» – «Так точно!». Вы проработайте строевой устав, полезно в вашем положении. Какое же у вас ко мне дело?

Егоров выслушал это наставление и, не поняв всё-таки, что же это было, строгое внушение или подсказка того, как надо себя вести в навой обстановке, решил всё же изложить командиру своё дело. Предложение своих музыкантов он изложил в деловом тоне, без отклонений в какие-нибудь подробности, но закончил тем, что его товарищи прибудут в часть со своими собственными инструментами и уже готовый сыгранный оркестр будет готов нести положенную ему службу в полном объёме.

Майор внимательно выслушал речь Егорова, помычал и, пристально посмотрев на него, сказал:

– А почему вы думаете, что у нас нет инструментов? – но, не дав ответить Егорову, продолжал: – А что, в общем-то это было бы здорово! И что надо для этого сделать?

– Очевидно, надо было бы послать меня в облвоенкомат с требованием на всех этих товарищей, а список их приложить. А я их и привёз бы.

– Ловко! – улыбнулся строгий майор. – Не успел сам появиться и уже «в командировку»! Это мне это нравится. Хорошие музыканты?

– Отличные! – бодро ответил Егоров.

– Хорошо! Сделаем так. Завтра вы будете обмундировываться, примете надлежащий воинский вид, а послезавтра поедете в Т**. Все бумаги получите в штабе завтра вечером, вечером же и езжайте. У вас всё?

– Так точно! – воспользовался Егоров полученным уроком.

После этого к майору подошёл Толстых, но, видимо, предпочёл разговаривать в приглушённых тонах. Егоров же отошёл в сторону на несколько шагов, но невольно вскоре он услышал майорское снисходительное:

– Ладно, хорошо, оставайтесь.

Толстых, оживлённый беседой с командиром, подошёл к Егору.

– Ну что, дорогой вы мой товарищ! Спасибо вам! Видали?! Майор-то развеселился! Как я и предполагал! Пришёл-таки в хорошее настроение и приказал оставаться, а должность, сказал, найдётся. Ну и порядок, значит. Идёмте? Где вы, в какой палатке? Отдохнём уж до ужина. Время-то быстро идёт.

Узнав, что Егоров пока ещё нигде не обосновался, Толстых предложил ему устроиться в той же палатке, где был и он. Егоров с благодарностью согласился.

В палатке, где размещался Иван Андреевич, было тесно. На топчанах сидели несколько человек в штатском платье и тихо разговаривали. Толстых шумно, широко жестикулируя, начал рассказывать о своих успехах.

– Ну, братцы, всё в порядке! Майор приказал оставаться и должность даёт. Всё вот благодаря ему! – радостно кивнул он на нового знакомца.

– Егоров, где вы? Ах, вот! Ну что вы там мнётесь! Знакомьтесь! Капельмейстер наш, Егоров! Поживёт с нами!

Знакомясь с товарищами, Егоров узнал, что все они, так же, как и он, уже назначены на должности. Знакомились, называя фамилии и должности: