Оборачиваюсь.

Из-за сильного плеча на краю горизонта, там, где небо сводится с морем, ещё просматриваются белыми царапинами у исполинских глыб буруны разбивающейся стихии, которые пришлось преодолевать недавно.

Далеко уже ушёл от городского пляжа.

У меня есть всё: часы, спички, компас, нож, широкополая шляпа. За спиной вещмешок. В пакете шебуршится добытая на ужин великолепная семёрка пузатеньких крабов. Напеваю песенку из телефильма детства про то, как проклятый белый империалист-колонизатор в пробковом шлеме завернул на катере на тропический остров и отобрал у доброго темнокожего аборигена «Большую Жемчужину» – рыбу-прилипало с помощью которой тот добывал морских черепах и кормил семью.

Было сказкой, а теперь, пожалуйста, наяву: и тёплый океан, и добыча на ужин.

Огибаю красно-бурый ноздреватый обросший пёстрыми ракушками валун.

– Енгине анде![19] – темнокожий абориген вдруг откуда ни возьмись, сидит на корточках и поднимает в приветствии тонкую десницу.

– Оп-па! Вот так встреча! – чуть не наступил, стою и смотрю сверху вниз на худенького мускулистого паренька в набедренной повязке. – Здорово, коли не шутишь!

– Ння! – глянцевый курчавый юноша улыбается и встаёт, кивая на полное ведёрко блестящей рыбки!

– Хороший улов, – улыбаюсь в ответ и развожу пальцы, показывая малый размер, – только уж больно мелкая она у тебя.

– О! – Весёлый индус запускает руку в ведёрко и вытаскивает со дна что-то похожее на приличную щучку.

– А я тоже не пустой, – раскрываю перед ним свой пакет с добычей.

– Гхата[20]? Кина тараваха кинакиеа![21] – Туземец опять смеётся, но как-то хитровато. – Какхан тхара бхаа рабаки танааикива.[22]

Показываю бровями, что улавливаю его насмешку и прощаю, потому что согласен.

Голоштанный добродушно глядит, излучая надёжную радость.

– А как ты ловишь эту мелюзгу? – наигранно изображаю недоумение, тыкаю пальцем, жестикулирую, и мой собеседник понимает вопрос, разворачивает мелкоячеистую сетку 2 × 3 м, замахивается, ловко накидывает её в мелководье и тут же вытаскивает. В нехитрой снасти аппетитно серебрится пяток симпатичных рыбок.

– Ватанга ксатха клахашатанья ратри пакчанам.[23]

– Поздравляю.

– Нанау[24].

– Пойду дальше, – показываю на чернеющие в дымке вытащенные на ровный низкий берег огромные рыбацкие чёлны.

– Вари[25], – прощается береговой босяк, – кандахил санзошам[26].

– Счастливо.

Про Вселенную не будем пока – тема тёмная, но в ней есть галактики, а там (об этом и не поспоришь) светят звёзды. Из чего они? Из плазмы. А плазма – это что? Ионизированные частицы, не связанные друг с другом никакими персональными жёсткими сцепками. Адроны: протоны, нейтроны, электроны существуют почти вечно и являются основой, составляющей свою обособленную среду – среду звезды, и звёзды светят долго.

Другая обособленная среда, похолоднее – планета. Планеты тоже кружат долго, и у них тоже единообразная стабильная почти вечная основа, но не та, что у звёзд: атомы и молекулы.

Устойчивые единообразные природные основы составляются в обособленную среду и определяют время её существования. Так построено мироздание. Это закон обоснования сред[27].

Атомы соединяются в молекулы, но из них только молекулы углеродосодержащие белковые являются основами для образования стабильных, повторяющихся и самовоспроизводящихся сред – организмов.

Организмы образуют биосферу на Земле. Организмы – основы, составляющие среды обитания.

Из всех существ только один организм – человек – является основой среды цивилизации, среды Разума.