– Алевтина Александровна, – совсем оживляется золотокудрая куколка.

– Александровна?! – продолжаю игру в вороний сыр. – Алевтина Александровна. Але-Але, какое благозвучие, прямо напевать можно: – Але-Але, – дирижирую живописной шляпой: – Але-Але. (И что это ты так развеселился вдруг?)

Клара, бережно придерживает своё дитятко: – Это Алексей, он приехал к нам из Петербурга, Алечка. Располагайтесь, пожалуйста, – хозяйка бросает почти дружеский, насколько это позволяет приличие положения, взгляд, и немного помедлив, продолжает: – А потом, когда отдохнёте с дороги, мы покажем вам местные достопримечательности: где рестораны, где пляж, где лавки, если вы не против, конечно.

Здравствуй, океан Индийский, – это я! Много стран и морей довелось повидать на веку своём: купался и в атлантических водах, и в Тихом, и в Ледовитом океане, и вот, наконец, предстал и ты, последний из небывалых – океан Индийский.

Стою у самого уреза. Плоская перемигивающаяся бликами ширь. Длинные, на удивление одинаковые бесчисленно правильные валы молча зарождаются вдали, выползают из пучин, растут, монотонно горбятся, шумно распластываются и ласково выглаживают истоптанный песочек. И снова, и снова, и всегда. Пляска всплесков в дымке безбрежья рассеивает средоточие взора. Синяя шляпа дальних странствий оттеняет горизонт. Складной ножик в кармане. Лёгкий бриз в лицо.

– Иди ко мне, океан, иди, сам иди!

Жду. Катится. Вот и дошла, лизнула ступни.

(Все океаны мира омывали ноги ему).

– Как необычно вы, Алексей, заходите в море.

– А это я, Клара, знакомлюсь с новым своим океаном. На всех океанах я уже побывал, а вот до Индийского только сейчас добрался.

– На всех, на всех?

– Да, Алечка, на всех побывал, кроме Индийского.

– А на каких?

– На всех. Их всего – то четыре.

– А какие?

– Атлантический, Северный Ледовитый, Тихий и этот вот, – машу в его сторону, – Индийский.

– Вы много чего повидали.

– Довелось поездить.

– Пойдёмте вон туда, – приглашает Клара к одному из подиумов, выстроившихся в первой линии вдоль всего городского пляжа. – Хорошее кафе, мы часто сюда ходим.

– А Сантхи там сегодня будет?

– Будет, маленькая, твой Сантхи, будет, куда он денется. – Мой персональный экскурсовод выбирает столик у загородки, присаживается в плетёное кресло и раскрывает меню, приглашая последовать её примеру. – Мы тут всегда заказываем манты – это сытно и недорого.

– И очень вкусно, я люблю, – вставляет свой голосок Алечка, – и пепси я тоже люблю.

– А мне бы что – нибудь из морепродуктов, я в Таиланде к ним очень пристрастился, – выискиваю, куда бы пристроить шляпу, и кладу её на край столика. Алечка тут же водружает её на свою головку.

– Ай да мушкетёрик! Ну котик в сапогах.

– Без сапог, – кокетничает маленькая принцесса.

– Аля, положи сейчас же, не балуйся!

– Да пусть играет.

– Здесь, в этом штате, сухой закон, – Клара забирает шляпу и кладёт перед Алечкой салфетку. – А можно и мне примерить?

– Ради бога, она вам тоже пойдёт.

Моя старшая спутница ловко и умело берётся за тулью, надевает чуть набекрень широкополую забаву и так же набекрень смотрит и улыбается: – Как?

– Прекрасно, ну просто классика. Вы в этой шляпе похожи на античную статую. (Правда, уже со складкой на переносице и с квёлыми подмышками.)

– А что, разве античные статуи ходят в шляпах? – интересуется Алечка.

– Да, действительно! Алечка права.

– Ох, Клара, конечно, статуи в шляпах у нас пока ещё не ходят, ну и что из того, для вас можно и исключение сделать, ведь вам и без шляпы всё к лицу.

– Алексей, а вы комплиментщик.

– Сантхи! Сантхи! – машет Алечка проходящему мимо молодому поджарому тайцу в белом переднике.