– Поверил! И перестань кричать.
– Фуф… – Никита выдохнул.
Начальник, несмотря на самодурство, готов на многое закрыть глаза; покричит, унизит, пригрозит, но не уволит. Его категоричное «Пошел вон» можно услышать только из-за серьезного проступка или из-за пропуска без уважительной причины.
– Спасибо.
– Так что имей в виду, если позвонит, ты у поставщиков. И смотри не перепутай, а то подставишь меня.
– Понял. Спасибо, Катя.
– Еще он сказал, что ты такой у нас весь молодец, трудяга и за переработку тебя ждет премия в конце месяца.
– Катя.
– Что Катя?
– Спасибо.
– И все? С тебя шоколадка. – Девушка успокоилась и обиженно добавила: – А лучше две.
– С орешками.
– Угу. И букетик. – Она кокетливо засмеялась. – Маленький, чтоб в вазочке поместился. Из розочек, как в тот раз.
Катя никогда не скрывала своей симпатии к коллеге. Корпоративная этика даже в этом городишке запрещала служебные романы. Любая интрижка грозила увольнением, причем обоих. Но Катю это не останавливало, и несмотря на полное равнодушие Никиты, она продолжала оказывать ему знаки внимания. Прошлый его букет простоял у нее на столе, пока не превратился в гербарий, после чего она еще долго не решалась выбросить напоминание о драгоценном равнодушном ненаглядном.
– Катя, извини, что я так грубо…
Она улыбалась. Ей достаточно того, что сумела помочь своему Нику, Никите, Никиточке. Пригодилась, спасла. И он проинформирован об этом лично ею. Он оценил.
– В другой раз не надо на меня орать. А извинения прибереги для своей этой… как ее… со странным именем.
– Рамуте.
Он мог не пояснять. Катя прекрасно знала, как зовут гадкую девушку ее Никиты. Изучила всю биографию литовки Рамуте. Знала, что она с самого рождения детдомовская, что у нее не было родителей, ни своих, ни приемных. Катя, конечно, не догадывалась, как так вышло, что невинный ребеночек оказался никому ненужным, но для себя решила, что ей ни капельки не жаль наглую хамку, это справедливо, раз проклятая литовка захомутала ее любимого Никиту. Катя слушала каждый выпуск радиопрограммы своей соперницы, выискивая компрометирующие факты. Никогда не смеялась, даже если шутка в репортаже была смешной. Радовалась, когда выпуск получался отвратительным. Несколько раз ей удавалось дозвониться в прямой эфир и анонимно выразить свое возмущение и критику в адрес неприятной, непрофессиональной и мерзкой ведущей.
– Я не такая, как твоя… Эм…
– Рами.
– Все. Пока. Мне нужно работать. – Она повесила трубку.
Никита улыбнулся и набрал сообщение:
«Большое спасибо, Катенька. Ты просто золото. Ты мой ангел-хранитель. Обнял-приподнял».
В конце добавил подмигивающий смайлик и картинку букета из розочек, но не успел отправить. На экране высветилось уведомление:
«Один пропущенный вызов:
Звонил абонент “Рами” в 19:36».
Он тут же открыл вкладку «контакты» и набрал номер телефона Рамуте.
Глава 4
– Можно?
Молодой старший лейтенант стоял на пороге кабинета своего начальника, не решаясь зайти. Его взъерошенные черные волосы с неаккуратным пробором над левой бровью, торчащие прядки на макушке говорили о проведенной бессонной ночи. И в обычный день нелепая прическа сегодня с особым шармом нависала над его поломанными ушами. Из-под челки строгие глаза сканировали, сверлили пространство вокруг, выискивая и подозревая всех и во всем. Его нос с горбинкой, под которым росли густые усы, постоянно принюхивался, словно его обладатель старался напасть на след преступника. Любого преступника, главное – поскорее приступить к работе. В руках он держал тонкую папку серого цвета.
– Федор, здравствуй. Что встал? – Полковник с благородной сединой в волосах, с добрым лицом и морщинками в уголках глаз приветливо улыбнулся и махнул рукой, предлагая подчиненному проходить.