«Все же страшно… Но ведь иначе – всегда будет одно и то же. Выживать, чтобы зарабатывать, а зарабатывать – чтобы выживать… Всю жизнь… Всю гребаную и неповторимую жизнь!..»

Собеседование прошло быстро и безлико. Милая девушка механическим голосом озвучивала предложения и задавала привычные вопросы – про стаж, ожидаемую зарплату и ожидания от новых перспектив. Ковальский отвечал так же – на автомате, без особой заинтересованности, чувствуя бесконечное «дежа вю». Девушка внимательно выслушала ответы, сделала пометки на компьютере и обещала перезвонить. Когда за Ковальским захлопнулась дверь офиса, он вздрогнул, обернулся, постоял в нерешительности, а затем вынул из кармана брюк телефон, нажал кнопку вызова и прислонил аппарат к покрасневшему уху.

– Алло! Привет, Ром! – раздался спокойный голос друга.

– Здравствуй, Жень. Я тут подумал насчет твоего предложения…

– И? Неужели отказался менять шило на мыло? – иронично намекая на собеседование, отозвались на другом конце аппарата.

– Ох, не язви, пожалуйста. Все же жизнь дается один раз, надо уметь рисковать. Ты меня вчера заинтересовал.

– Ха! Это правильный ответ! Сейчас полдень – идеальный рубеж для начала безрассудства! Так ты согласен вступить в наши ряды? – голос Ракитова звучал не как вопрос, а как призыв.

– Да! – сказал Роман, последний раз подумав.

– Здорово! Молодец! Приезжай к семи вечера! Как раз успеешь успокоить нервы!

И друг продиктовал адрес.

К назначенному времени, после петляющих маневров по хаотичным старым московским улочкам, Ковальский вышел к маленькому скверу, покрытому золотистым кленовым ковролином. Вдали, за деревьями, виднелась неприметная дверь изумрудного цвета. Над ней была приколочена кустарная табличка, которая, несмотря на внешнюю непрезентабельность, выглядела одновременно и манящей и отталкивающей. Роман с удивлением прочел выведенное на ней синей масляной краской словосочетание: КЛУБ «РЕИНКАРНАЦИЯ».

«Это что, филиал преисподней?» – пронеслось в голове у него, но палец уже потянулся к двери и нажал на протертую кнопку домофона. Раздался щелчок, и в тонкой полосе электрического света появилась бритая мужская голова.

– Что вам угодно? – спросила голова вежливо, но не очень приветливо. Видимо, ее смутил незнакомый и неловкий вид гостя.

– Хочу в клуб пройти, я по рекомендации. Название у вас любопытное. Надеюсь, здесь не нужен сертификат о знании основ буддизма?

– Нет, у нас не религиозная секта. Просто клуб по интересам. А кто вас рекомендовал?

Ковальский ответил. С физиономии секъюрити сошла напряженная маска. Стало понятно, что имя ему о чем-то говорит.

Сезам распахнулся, Ковальский протиснулся между дверным косяком и бритоголовым привратником, после чего стал спускаться по крутым ступенькам вниз, в подвальное помещение.

Пространство загадочного клуба напоминало бывший винный погреб или складское помещение, где до революции могли хранить соль, зерно или никому не нужную старую утварь. Кирпичные фасады завершались низким сводчатым потолком, на котором со скрипом качались компактные металлические люстры с искусственными свечами. Вдоль стены висели портреты известных людей – артистов, ученых, композиторов, поэтов, – выполненные яркими аляповатыми мазками. Между ними на узких деревянных тумбочках располагались макеты знаменитых сооружений, изобретений и достопримечательностей – Эйфелевой башни, дирижабля, счетчика Гейгера и даже бронированного танка, придуманного в пятнадцатом веке Леонардо да Винчи. В одном из углов Роман смог разглядеть и чучело собаки Павлова, выполненное, правда, из пластика и в гораздо уменьшенном виде. Если бы бедная дворняга была выкрашена в рыжий цвет, издали могло показаться, что жестокий физиолог для большей эпатажности ставил опыты на померанских шпицах. Столиков и посетителей в помещении не было, зал выполнял лишь роль обширного предбанника.