Внезапно папа схватил меня за плечи.

– Андреа, что ты делала во вторник после того, как закончилась учеба?

– Я… забрала Рене со школы, шел дождь, и мы сразу поехали домой.

– И все?!

– Ну…

– Ты отправила мне сообщение с номером машины, а потом сказала, что ошиблась. Что это было?

Отец не знал о происшествии у супермаркета, мы с сестрой скрыли, чтобы не волновать его. Я подняла глаза к потолку. Неужели оно все же навлекло на нас неприятности?

– Мы с Рене заходили в магазин. На улице возле него пытались похитить или ограбить одного человека. Я собиралась тебе звонить, но… все само разрешилось.

– Само? Как само? И что ты делала там?!

– Ничего, па. Я крикнула им, что вызову полицию, они между собой еще немного поругались и разошлись.

– Уверена?

– Да, па.

– Хорошо, – он отпустил меня и с облегчением выдохнул. – Если это все, что произошло, то никаких проблем быть не должно. Расскажешь этому Риверсу подробно, что он захочет узнать.

– А кто он?

– Сотрудник ФБР.

У Рене выдался удачный день: ее тушеная с овощами рыба превзошла все ожидания. Она окрестила ее «рыбой по-мексикански» и несколько раз подкладывала Нари добавку, пока отец не вывел ее из кухни. И вот мы остались наедине. Я не боялась полицейских, все папины друзья так или иначе работали в полиции, и мне нравилось проводить с ними время и слушать их байки, однако молодой сотрудник ФБР не был похож на них. В его присутствии я нервно перебирала под столом собственные пальцы, вздрагивая каждый раз, когда он касался своего кожаного портфеля.

– Полное имя назови, пожалуйста, – перед Нари лежал чистый бумажный лист. Чистый, как и его рубашка, которую, мне казалось, он обязательно испачкает за ужином. Но рыба давно закончилась, тарелки были убраны в посудомоечную машину, а она так и осталась кристально-белой. – И год рождения.

– Андреа Маргарет Фишер. Девяносто шестой.

– Где учишься? Или, может, работаешь?

– Учусь в Техасском университете Далласа.

– Отца твоего я знаю, мне нужны данные матери. Имя, возраст, где живет. Полагаю, не с вами.

– Мама умерла.

– Извини. Давно это произошло?

– Десять лет назад.

– Десять? – Нари сделал пометку. Я хотела посмотреть, что же он мог написать, но в последний момент постеснялась. – При каких обстоятельствах?

– Она не справилась с управлением. Автомобильная авария.

– Автомобильная… она ехала через неблагоприятный район?

Десять лет назад организованные преступные группировки переживали свой расцвет. Нам так рассказывал отец – мы с Рене были тогда еще слишком маленькими, чтобы помнить. Мафиози взрывали и расстреливали друг друга, воевали с полицией, брали заложников и захватывали развлекательные комплексы; во многих штатах были введены комендантские часы, по новостям предупреждали, что число погибших растет, и рекомендовали лишний раз не выходить на улицу. Сейчас Нари просто уточнял, не была ли мама одной из случайных жертв этих стычек.

– Не знаю. Она ушла из дома за несколько недель до своей смерти. Папе просто дали заключение.

Из событий десятилетней давности я помнила только одно: рушащееся посреди улицы здание рядом со стоматологической поликлиникой.

– Мне жаль, я вынужден был уточнить.

Нари и впрямь выглядел расстроенным. Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, позволяя себе чуть смягчить безукоризненно официальный вид. Однако я решила не расслабляться.

– Расскажи, что произошло у магазина, – он добавил название и даже точный адрес того самого супермаркета с голубой вывеской.

Наверняка вся наша толкотня попала на камеры. Почему он при своем положении просто не посмотрел записи? Снедаемая подозрениями, я принялась за рассказ, но Нари очень скоро перебил меня.