– Директор ФБР так не считает.

– Ты должен быть терпимее. Человеческие раны свежи, опасения – оправданны. Однако они уже доверились симбионту. Тому, кто установил порядки на Сан-Клементе, кто изобрел околиозные маски, кто натренировал отряд для вашей поимки. Однажды к согласию придут и другие.

Манту совсем не походил на «демона» литературного образца, всячески вредящего человеку и склоняющего того к порокам. Он, напротив, будто успокаивал Франциско, осуждая чужую жестокость и поощряя снисхождение.

Я больше не пыталась вмешиваться. Слушала, ничего толком не понимая, но пытаясь уловить общие настроения. Слушала до тех пор, пока вновь не задремала у Франциско на плече.

Потолок впервые не пестрил радужными мушками и кругами, которые непременно плавали перед моими глазами последние дни. Я с легкостью дотянулась до оставленной у подножия кровати бутылки. Не испугалась даже Аббадона, восседавшего рядом с ней на полу. В таком положении он казался меньше, а потому безопаснее, и уж точно человечнее, чем паря в воздухе вверх ногами. Франциско не было.

Как себя вести? Разговаривать с демоном или игнорировать его присутствие? Я с опаской обошла его и открыла дверь в прохладный коридор. Угловая кухня с барной стойкой была соединена с гостиной, других спален и комнат в квартире не оказалось. Повсюду лежала пыль. Холодильник пустовал, лишь два зеленых сморщенных яблока с надеждой выглядывали с нижней полки. Есть не хотелось, но я заставила себя сгрызть одно.

Входная стальная дверь была заперта на ключ. Франциско не удосужился оставить даже записки, как мне выйти или чего ждать. Погоняв от скуки пыль на столешницах, я вернулась в свою бежевую коробку. Аббадон будто и не шевелился, пока меня не было.

– Слушай, мы ведь можем общаться? – устроившись на краю кровати, осторожно обратилась к нему я.

– Ты желаешь получить силу? – прошелестело из-под слоя индиговой кожи, где должен был находиться рот.

– Нет, нет… – я поспешно замотала головой. – Вряд ли мне понадобится… я не собираюсь использовать твои способности.

– Нас призывают больше тысячи лет. Не было еще человека, который отказался бы от нашей силы.

– Да, наверное. Разное случается, и, возможно, когда-нибудь мне тоже потребуется твоя помощь. Однако я постараюсь оттянуть момент.

Алые глаза демона чуть сощурились. Он ничего не ответил, и минут пятнадцать мы сидели в полной тишине. Затем я предприняла вторую попытку.

– Просто… если так вышло… ты не в восторге, я, честно признаться, тоже. Но вчера, когда Манту и Франциско разговаривали, мне показалось, что это время… необязательно должно быть потерянным.

– Не сравнивай меня с двухуровневым болваном Мантрэссапой. Лишь низшие способны на подобную глупость: привязаться к человеческому существу, чья жизнь – миг.

– Я и не прошу, чтобы ты… нет, просто давай смиримся друг с другом и не будем ненавидеть.

Аббадон негодующе тряхнул огромной головой. Мол, много чести. Разве стоит ненависти грязь под когтем? Поразмыслив, я приняла его жест за согласие.

– Хорошо. Ты ведь все узнал про меня: прошлое, будущее, настоящее…

– И твои мысли для меня – открытая книга, – закончил он. Ровно теми же словами, что вертелись у меня на языке. – Прямой взгляд обнажает душу. Ты хочешь спросить о женщине. Колени у нее чуть искривлены, брови густые и ровные, она часто хмурится и часто улыбается, – я в ужасе захлопнула глаза, сраженная столь детальным описанием и тем, как легко Аббадон проник в мои воспоминания о маме. – Да, так ты укрылась, но слишком поздно. Ты уже готова требовать, хотя минуту назад твердила об обратном. Я не прочь поделиться с тобой силой, ведь она сократит твою и без того недолгую жизнь, однако демоны не воскрешают погибших. Для них уготован другой мир, над которым мы не имеем власти.