Девушка пошла н кухню ставить чайник. Рогов сидел как на иголках.

– Ну? И чего ты сидишь?

Рогов удивлено повернул голову и увидел чертика у себя на плече.

– Чего ты сидишь, я тебя спрашиваю. Бери ноги в руки и бегом отсюда. Спасай свою жизнь, парень!

– Закрой свой рот, ты мерзкий пакостник! – На другом плече Рогов увидел ангелочка. -Не слушай его, он ничего хорошего тебе не посоветует.

– Что ты вообще сюда приперся? Это мой клиент, я его уже больше двадцати лет за руку веду.

– Ага, ведешь. Да если бы не я ты бы его уже довел. Все это время я только и делал, что старался сгладить все углы, которые ты ему расставил.

– Да пошел ты! Короче, человек, – обратился чертик к Рогову, – оно тебе надо? Ну ты же не готов изменить свою жизнь, отказаться от того что любишь, – чертик пару раз щелкнул по горлу.

– Не слушай его Кеша, возможно это твоя судьба. Ты посмотри какая она. Что тебе еще нужно?

У Рогова закружилась голова. Он соскочил со стула и рванул к выходу.

– Есть! Я так и знал что ты со мной! – воскликнул чертенок.

– Ну уж нет, – возразил ангелочек и взмахнул рукой.

В этот момент в комнату входила Серафима и Рогов с разгона врезался в нее. Эффект был такой, как будто он с разбега врезался в железобетонную стену. Рогов упал на пол и перед его глазами закружились чертик с ангелочком. Чертик яростно размахивал руками и что-то кричал, а ангелочек лишь улыбался и любя смотрел на Рогова.

– Эй, ты чего? – услышал он голос. – Ты чего разлегся то?

Чертик и ангелочек исчезли, и он увидел другое ангельское лицо.

– Ты ангел? – прошептал Рогов и провалился в беспамятство.

– Чего? Ангел? – Серафима присела рядом с телом и улыбнулась. – Ты тоже ничего.

Она подняла Рогова на руки и отнесла в его комнату на кровать.

– Эк его угораздило то, – сказала Серафима, глядя на спящего Рогова. – Хорошо что я еще грудь руками не успела прикрыть, а то точно бы сотрясение получил, – она снова улыбнулась, вспомнив его слова, и вышла из комнаты.

Свадьбу сыграли где-то месяцев через десять. Рогов оставалось еще три месяца на отработку повинности и он мог возвращаться домой, в город. К тому времени он уже не мог представить свою дальнейшую жизнь без Симы. И вот после долгих репетиции перед коровой, с помощью всезнающего Кузьмича и вездесущего Мойши, под не сильным, но настойчивым давлением всего населения деревни (конечно же каждый преследовал свои интересы), Рогов сделал Симе предложение.

В замыслах Кеши и сотоварищей все должно было выглядеть просто шикарно. Рогов на белом коне, благо на конюшне был такой, в чистой одежде. По мнению Мойши это было главным условием:

– Если согласиться, то и хорошо, чтоб я так жил. А вот если откажет, то лучше уж сразу быть в чистом, чтоб я так… хотя нет, лучше не надо.

– Тьфу на тебя! – ругнулся Кузьмич и дал Мойше подзатыльник. – Типун тебе на язык.

– Да ладно вам, – Рогов попытался всех успокоить. – Все будет нормально.

Сам он, конечно, нервничал сильно. Хоть они с Симой уже и жили как взрослые, и она всегда отвечала взаимностью, и говорила что любит, Рогов очень боялся что что-то пойдет не, так и Сима откажется. Еще больше он боялся что Сима разозлится. В конце концов он залез на коня, принял трясущимися руками от Мойши букет цветов и тронулся в путь.

– Улыбайся, чай не на похороны едешь, – сказал ему Кузьмич.

– Неизвестно еще что лучше было бы, – прошептал Рогов, но улыбнуться попытался. Получилось не очень, поэтому вид у него был слегка придурковатый.

Серафима возилась по хозяйству, когда услышала какой-то гам на улице. Она вышла на крыльцо посмотреть что происходит. По дороге, на белом коне ехал Рогов. Позади него с улюлюканьем бежала ватага деревенских детишек. Чуть позади медленно катился Степкин газик. В нем сидел Кузьмич и Мойша.