Алексей не успел не то что постучать, но даже подняться на крыльцо, когда дверь уже открылась ему навстречу. Фигура, появившаяся на пороге, по всей видимости, принадлежала местному дворецкому.

– Чем могу служить? – учтиво осведомился тот, и в его тоне вроде как не звучало вежливое намерение дать посетителю от ворот поворот. Это несколько обнадёживало.

Алексей подавил желание облизать губы и, стараясь казаться спокойным, сказал:

– Я хотел бы стать волшебником. С кем я могу об этом поговорить?

С психиатром, приятель, с психиатром! Ты только послушай себя со стороны! Что ты вообще несёшь?

Но дворецкий, как ни странно, спокойно кивнул и отступил с дороги.

– Пожалуйста, проходите. Я о вас доложу.

Входя в незнакомый чужой дом, Алексей уже почти не удивлялся тому, какие чудны́е в этом мире порядки.

Его оставили одного на какое-то время – достаточное для того, чтобы полюбоваться на панели из прекрасного тёмного дерева, которыми были обшиты стены, и украшающие их марины в тяжёлых рамах. Чувство того, что он, в джинсах, лохматый и без гроша в кармане, как-то не слишком вписывается в обстановку, уже приближалось к критической отметке, когда дворецкий – очень вовремя – вернулся и пригласил:

– Прошу, следуйте за мной.

Он провёл гостя по слабо освещённым коридорам и по длинной галерее, упирающейся в двустворчатую высокую дверь, за которой…

Алексей ещё с порога узнал этот запах – запах книжной пыли. Это была библиотека – огромная библиотека. Свет был потушен, горели только две лампы на массивном письменном столе недалеко от двери, и от этого дальний конец комнаты терялся в полумраке. Алексей не смог разом охватить взглядом все стоящие тут книжные шкафы, но почувствовал, что если он перелопатит их все, то найдёт в них не то что секрет перемещения между мирами, но, наверное, и какой-нибудь рецепт вечной жизни…

За столом восседал седовласый мужчина преклонных лет со строгим лицом профессора, который на экзамене вымотает из тебя всю душу, прежде чем расщедрится хотя бы на троечку; другой, помоложе, стоял рядом. Этот с виду был всего лет на десять, край – на пятнадцать старше Алексея и почему-то таким же небритым, зато это была первая встреченная им в этом мире особь мужского пола с нормальной короткой стрижкой. Когда посетитель вошёл, молодой закрыл книгу, которую держал в руках, и без всяких «здравствуйте» или «добрый вечер», в лоб, осведомился:

– Что знаешь о магии?

Алексей так опешил, что аж сказал правду.

– Ничего, – признался он.

– Ну и хорошо, – небритый отложил книгу на край стола. – Учить легче, чем переучивать.

Он в упор воззрился на растерянно стоящего перед ним парня пристальными серыми глазами. Алексей мельком заметил залёгшие под ними усталые тени.

– Так. Сейчас слушай очень внимательно, – сказал мужчина. – «Знамение власти» в двух словах: здесь тебе не потребуются никакие особые таланты, кроме хорошей памяти и готовности работать. Много работать, если ты думаешь, что магия не сложнее, чем балаганные фокусы, то, боюсь, мы не поладим. Вообще, научиться может любой, только подумай хорошенько, правда ли ты этого хочешь…

Мужчина сделал короткую паузу и взял что-то со стола.

– Магия – это карандаш, – сказал он, продемонстрировав означенный предмет. – Чем больше им пишешь, тем короче он становится. С волшебством то же самое – оно позволит тебе делать множество впечатляющих вещей, но будет укорачивать твою жизнь. На самом деле, всё несколько сложнее, но это пока несущественно, в целом дела обстоят так: чем больше колдуешь – тем меньше живёшь. Средний сильванский волшебник в мирное время живёт лет от тридцати пяти этак до пятидесяти, зависит от человека.