Егор, в начале их отношений был очень сдержанным и осторожным, он очень боялся спугнуть то доверие, которое возникло между ними. Но он полюбил Зою, как может полюбить молодой и чувственный мужчина, и скрывать свою страсть ему было все труднее. Прогулки по городу и беседы были прекрасны, но ему хотелось более близких отношений, но он боялся, что какое-нибудь его неосторожное движение может все испортить. Зоя и сама была не девочка и понимала, что долго эти прогулки не могут продолжаться, и что их отношения должны или развиваться дальше или прекратиться совсем.

Оставаясь наедине с самим собой, и вспоминая прошедший вечер, Егор, всегда испытывал разочарование. Ему становилось досадно, что он мужчина, в расцвете лет и сил, вынужден как пионер, скрывать свое естественное желание близости с любимой женщиной.

– Нет, надо положить этому конец. В конце концов, мы же не дети!

Но он знал, что решимость оставит его, когда он опять увидит Зою рядом с собой.

Понемногу вместе с досадой поднимала голову и ревность. Сознание того, что возможно, Зоя расплатилась собой за получение такой должности, не давала ему покоя. Ему часто хотелось спросить ее напрямую о том, что его мучило.

– Может быть, и теперь она не свободна и находится в зависимости от того, кто ее продвинул. А со мной она затеяла интрижку просто для разнообразия, или я ей нужен для коллекции?

***

Михаил Андреевич в последнее время чувствовал себя как женщина на сносях. Это сравнение ему недавно пришло в голову, когда он наблюдал, как прямо перед его машиной переходила дорогу беременная женщина. Она шла осторожно, поддерживая руками свой живот. В лице ее было столько сосредоточенности. Взгляд был напряженным. Она внимательно следила, чтобы ничто из вне, не навредило тому бесценному, что сейчас находится внутри нее.

Чем ближе становился момент, окончания работ по созданию новой системы, тем больше нарастала в Михаиле Андреевиче внутренне напряжение. Любые внешние раздражители вызывали у него бурную реакцию. Он стал не выдержанным, особенно там, где ему можно было не сдерживаться – дома, с женой. Он почти перестал с ней разговаривать, и жена страдала. Она как-то затихла, перестала у него что-либо спрашивать, и он тоже ей ничего не хотел объяснять. Просто наступил в его жизни момент, когда на кон поставлено было все его благосостояние и благополучие его семьи. Он в разработку новой системы вложил такие огромные деньги, и сколько их еще придется вкладывать! Если он выиграет, то все окупится сторицей. Если же нет, то он останется банкротом. Если новая система окажется не той, что ему нужна или информация о ней попадет к конкурентам, то его ждет банкротство. Он старался гнать эти мысли и нехорошие предчувствия, которые его последнее время одолевали.

На работе он стал бывать намного меньше, только лишь часть дня. Там в принципе все было отлажено и шло своим чередом. Тем более благодаря усилиям Зои Павловны, улучшилась трудовая дисциплина, его предприятие работало четко. Харламов, Одинцов и другие менеджеры, наиболее близко к нему стоящие заметили эту перемену в поведении своего шефа, но объяснить ее не могли.

– Что-то с нашим шефом происходит, – завел разговор Харламов, когда они сидели после рабочего дня в узком кругу за бутылкой коньяка, закрывшись в одном из кабинетов

– Да, он еще недавно раньше всех приходил на работу и позже всех уходил, а сейчас где-то пропадает.– Подтвердил коллегу Одинцов.

– Может у него проблемы со здоровьем или в семье что-нибудь?– предположил одни из собутыльников.

– А может, у него краля объявилась?– спросил со смехом Харламов.