– Я рассчитываю там быть, – ответила Селия. – Надеюсь, вы не намерены сообщить мне, что во встрече участвуют одни мужчины.

– Мужчины тут вовсе ни при чем. Скажу больше: наши заправилы хотят видеть вас в числе докладчиков.

– Я согласна, – сказала Селия.

– Насчет этого я не сомневался, – сдержанно заметил Сэм. – Кстати, по поводу темы доклада я разговаривал с Эли Кэмпердауном. Так вот, и он, и другие руководители хотели бы, чтобы вы поделились своим опытом, рассказали о работе торгового агента с точки зрения женщины. Предполагаемая тема доклада звучит так: “Взгляд женщины на проблемы рекламы и сбыта в области фармацевтики”.

– Для кинорекламы тяжеловато, – ответила Селия, – но я согласна.

– Докладывать следует в непринужденной манере, можно и пошутить, – продолжал Сэм. – Только не сухость и тяжеловесность! Никаких противоречивых выводов. И еще – нужно будет уложиться в десять – пятнадцать минут.

– Понятно… – задумчиво сказала Селия.

– Если хотите, можете дать мне проект выступления. Я с ним ознакомлюсь и выскажу свои замечания.

– Постараюсь воспользоваться этим предложением, – ответила Селия, у которой уже созрели некоторые соображения по поводу предстоящего выступления. Она вовсе не собиралась делать их предметом предварительного обсуждения.

– Торговля на вашем участке идет отлично, – похвалил ее Сэм. – Так держать!

– Именно так я и намерена действовать, – ответила Селия, – вот если бы еще подбросили какие-нибудь новые лекарства… Кстати, как обстоят дела с талидомидом – кажется, так называется препарат, о котором год назад рассказывал мистер Кэмпердаун?

– Мы от него отказались. Вернули его компании “Хемие-Грюненталь”. Нам он не нужен.

– Почему?

– Согласно выводам наших научных экспертов, – пояснил Сэм, – этот препарат оказался недоброкачественным. Как снотворное он ничего не дает.

– Так, значит, с ним покончено?

– Что касается “Фелдинг-Рот”, да. Правда, я слышал, что компания “Меррелл” собирается приступить к его массовому производству. У них он будет называться кевадон. Да и чему тут удивляться, если принять во внимание успех, который талидомид завоевал в Европе, – прибавил Сэм.

– Похоже, вас это не особенно радует, – заметила Селия. – По-вашему, компания допустила ошибку?

– Возможно, – пожал плечами Сэм. – Но мы можем торговать лишь тем, что получает одобрение научно-исследовательского отдела, а этот препарат они отвергли.

На какой-то миг он замолчал, потом продолжил:

– Вот что мне еще хотелось сказать вам, Селия: кое-кто у нас критикует вас за то, что апробация талидомида ограничилась лишь небольшой группой престарелых, а не проводилась более широко, как изначально предлагал Винсент Лорд.

– Вы тоже принадлежите к числу критиков?

– Нет. Как вы помните, я тогда согласился с вами.

– Я это хорошо помню, – задумчиво ответила Селия и тут же спросила:

– Эта критика может иметь последствия?

– Для вас? Вряд ли, – успокоил ее Сэм.

Дома, по вечерам и в дни отдыха, Селия работала над докладом. Она сидела, обложившись бумагами и документами в тихом, уютном кабинете, где оба они – и Селия и Эндрю – так любили работать вместе.

Застав ее за работой в один из воскресных дней, Эндрю заметил:

– Похоже, ты что-то замышляешь, не так ли?

– Да, – призналась ему Селия, – ты прав.

– А со мной не поделишься?

– Потом, – ответила Селия. – Если я тебе расскажу все сейчас, ты постараешься меня отговорить.

Эндрю лишь улыбнулся. У него хватило такта не задавать других вопросов.

– Мне известно, что большинство из вас женаты, – сказала Селия, вглядываясь в море обращенных к ней мужских лиц, – и вы, конечно, знаете, каково иметь дело с нами, женщинами. Мы часто рассеянны, путаемся, а иной раз вообще все на свете забываем.