Очень скоро к нашему подъезду подъехала дежурная машина. Пара полицейских позвонила в нашу квартиру, дабы уточнить обстоятельства вызова. Впрочем, мне ничего особо не пришлось пояснять. Потому как грохот, доносившийся с пятого этажа, в каком-либо особом комментарии вовсе не нуждался. И это во втором часу ночи!

После чего, полицейские поднялись этажом выше. Я слышал, как блюстители порядка постучались в дверь. Как там, наверху, отключили музыку, и наступила относительная тишина. Как дверь им открыла всё та же Лариска. Как она весело приглашала блюстителей порядка за стол и как в ответ, один из них что-то пробасил о правилах общежития и приличиях поведения.

Полиция уехала. Над нашими головами зависла абсолютная тишина. Будто бы обитатели восемнадцатой квартиры, вовсе не ожидавшие подобного развития событий, впали в некое оцепенение.

С чувством выполненного долга и ощущением некой справедливости, которая всё-таки восторжествовала, я начал расстилать постель. Мельком глянул на Лену. Пожалуй, впервые за пару последних дней, моя супруга всё ж таки улыбнулась.

Однако наш оптимизм, наши надежды на благополучную ночь оказались весьма преждевременными. Буквально через четверть часа после того как отъехал полицейский Уазик, на пятом этаже вновь загремела музыка и гулянка продолжилось с прежним размахом. Похоже, там успели отойти от временного ступора. Возможно, посчитали, что милицейские угрозы, так и останутся угрозами, либо вдруг уверовали в то, что на их наглость нет, и не может быть какой-либо управы. Причём, топот над нашими головами был таким интенсивным, что складывалось полное ощущение, будто бы все, кто ныне находился в восемнадцатой квартире вышли в зал и начали прыгать лишь для того, чтоб как можно сильнее нам насолить, показать своё превосходство над теми, кто ниже их. Как в прямом, так и в переносном смысле этого слова.

В полном бессилии я вновь набрал номер районного отдела полиции. По вызову прибыл тот же самый наряд, что и приезжал получасом ранее. На сей раз полицейские, поднявшиеся на пятый этаж, вели себя более жёстко, потому, наверное, и сумели они найти ту самую мотивацию или аргументацию, чтобы наши соседи сверху угомонились уже окончательно. Я слышал, как покидая квартиру один из милиционеров предупредил, дескать, если ещё раз им придётся подниматься на верхний этаж, вся пьяная компания будет доставлена в райотдел и посажена до утра в клетку для последующего выяснения обстоятельств.

Данную ночь мы проспали без задних ног. Спал и пятый этаж. Однако засыпая, я отчётливо понимал, что война вовсе не окончилась, она только-только начинается. Причём, противник был вовсе не согласен с нынешним положением, он наверняка готовит свой ответный удар.

Да-да, именно военная терминология была здесь весьма уместна. При этом конфликт разгорелся, в буквальном смысле, на ровном месте. Ведь ещё пару дней назад о том не могло быть и речи.

Засыпая, я приоткрыл глаза и в полумраке комнаты вдруг увидел мужчину. Сон как рукой сняло. Сердце моё учащённо билось, между моих лопаток проступил холодный пот. В общем, я не на шутку перепугался. Поначалу подумал, что в мою квартиру каким-то образом проник всё тот же пьяный Альберт. Потому, как и рост, и телосложение того мужичка были весьма схожи с комплекцией соседа сверху. Однако вглядевшись в его лицо, я всё ж таки убедился в том, что передо мной совершенно посторонний субъект.

Я попытался вскочить с кровати, заорать на незваного гостя, напугать его, хорошенько ему вломить, вышвырнуть из квартиры, однако не нашёл в себе сил и пошевелить пальцем. Тут-то и стало мне понятно, что я успел погрузиться в лёгкую дремоту, в то время как тот незнакомец являлся лишь частью моего вновь начавшегося сновидения. Приняв эту данность, на душе моей несколько отлегло.