Нет. Только не это. Я не вынесу, если ещё полчаса буду слушать эти пламенные речи, которыми они так любезно обменивались вчера. В лучшем случае, меня стошнит прямо ему в тарелку.

– Благодарю за предложение, но я уже поел, – вежливо отказался он и даже слегка склонил голову в знак уважения. Я чувствовала, как кусок слабосолёной форели поднимается вверх по пищеводу. – Сегодня выходной, и я надеялся, что у Эмили найдётся время показать мне город. Что скажешь? Хочешь прогуляться? – Эти вопросы были адресованы уже лично мне.

Я так и замерла со стаканом сока в руке. Мне совсем не хотелось этому лизоблюду ничего показывать. Вроде, его заинтересовала Карла, вот пусть она и показывает. Всё, что я хотела – это закрыться в собственной комнате и вдоволь нарыдаться над своей несчастной жизнью.

– Какая прекрасная идея! – не дав мне вставить и слова, обрадовалась Оливия, словно ей только что предложили сделать бесплатно укладку в новом дорогом салоне. Откуда столько неподдельного энтузиазма? Будь на его месте Стеф, она, не раздумывая, ответила бы нет. – Ну что ты стоишь? Присаживайся, Эйден. – Она изящно махнула рукой с идеальным маникюром. – Тебе придётся немного подождать. Эмили сейчас соберётся.

– Мне же нужно делать уроки, – размеренно проговорила я, пристально вглядываясь в лицо отца и сильнее сжимая пальцами стакан. Если он принимал какое-либо решение, то никогда не передумывал. Поэтому мне не стоило даже переживать, он не отпустит.

– Весь день ещё впереди, – ответил он, заставляя впасть меня в полнейший ступор. – Сделаешь вечером.

Поразительно. Стоило только этому наглому мальчишке улыбнуться, как они тут же поменяли своё мнение. Что в нём вообще такого? Я никогда не ощущала себя такой беспомощной, как в этот момент. Зачем он вообще припёрся к нам? Снова захотелось поорать и провести тщательную инвентаризацию посуды, но я лишь молча отставила стакан в сторону, не сделав ни единого глотка.

– Надень то жёлтое платье, – принялась указывать Оливия. – Тебе в нём очень хорошо.

Какая забота. Кусочек форели продвинулся выше.

– Ладно.

Я поднялась и уже готова была сбежать в родную обитель горя и одиночества, как тёплая ладонь мягко обхватила моё запястье. Я резко вскинула голову и озадаченно уставилась в зелёные глаза незваного гостя. Что это ещё за нахальные тактильные коммуникации?

– Ты почти ничего не съела, – спокойно пояснил он свой порыв, кивая головой на мою нетронутую тарелку с едой. – Позавтракай. Я подожду.

– Не голодна, – не успев толком подумать, грубо отрезала я и, выдернув руку, пошла в сторону выхода с террасы.

Я взлетела по лестнице на второй этаж с такой скоростью, словно за мной гнались десять грабителей с ножами. Закрыв дверь, я прислонилась к ней спиной и прикрыла глаза. В моей комнате даже не было замка, и если отец прежде, чем зайти, стучался, то моей матери такое понятие, как личное пространство, было совсем незнакомо.

Пытаясь восстановить дыхание после незапланированной пробежки, я с мрачным выражением лица принялась рассматривать свою стерильную до скрипа зубов комнату, стараясь сделать это под другим углом, другими глазами. И довольно быстро пришла к выводу, что Эйден ни за что не должен её увидеть.

Прямо по курсу, возле окна, располагался серого оттенка стол. Слева – того же цвета кровать. Справа – гардеробная. Никаких постеров и фотографий. Никаких валяющихся предметов одежды. Всё аккуратно разложено по местам. Тетради одна к одной убраны в нижний ящик письменного стола. Даже карандаши в металлическом стаканчике были одной длины. Это сводило с ума. Если задуматься, комната напоминала ужасно канцелярский кабинет не самого успешного сорокалетнего адвоката. Единственным неоспоримым плюсом являлась собственная ванная комната.