– Все хорошо, мам. Мы в безопасности – это главное.

– Ты скучаешь по папе?

– Да, по всем: по папе, Мартину, Ассентию, по Лили. Как думаешь, с ними все в порядке?

– Конечно, в порядке. Артос умелый воин, он не даст никого в обиду.

– Но Ассентий не с ними, и Мартин тоже. Мы вообще не знаем, где находится Мартин.

– Не волнуйся, он в своем мире, по крайней мере, так сказала Филиппа.

– А Ассентий? Зачем он сбежал? Там же так опасно, – не унималась моя дочурка.

– Ассентий, как и его отец, никогда не любил починяться приказам, от кого бы они ни исходили, даже от такого сильного человека, как Артос.

– Но его же могут убить, он же еще ребенок!

– Сам Ассентий вряд ли так считает, – пожала плечами я.

– А Мартин? Он больше не вернется в Либерию?

– Скорее всего, нет. Думаю, когда Филиппа найдет Сеню, она вернет его обратно.

– А сама останется тут?

– Второго фаукса у нее нет, все указывает на то, что она не сможет вернуться, но кто знает, вдруг у нее есть еще один план.

– Филиппа – твоя лучшая подруга?

– Да, – не совсем уверенно сказала я, – но она изменилась.

– Как?

– Не знаю, но я увидела другую Филиппу, не ту, которая была раньше. Мне кажется, она не собирается нам помогать.

– Почему?! – с негодованием воскликнула Герельти.

– Мне так показалось. В ее глазах я увидела ненависть к нашей стране и, думаю, ко всем, кто здесь находится.

– Без ее помощи нам не одолеть Зирель?

– Не одолеть, – тихо произнесла я.

– Значит, мы навсегда останемся изгнанниками? Мы вернемся в древнюю Морталу?

– Не знаю, солнышко, посмотрим. Может, не так уж все и плохо.

Она коротко кивнула и погрузилась в раздумья. Я смотрела на нее и понимала, что не хочу, чтобы моя дочь жила в изгнании, но также не хочу, чтобы она жила в протлевшей Либерии.

«Филиппа! Я молю твоего Бога! Молю того Бога из книжки, которую ты когда-то мне подарила! Я помню, все помню и прошу помочь нам! Помоги, не оставляй нас!»

– Они должны были принести еду, – нахмурено сказала Герельти, – почему не принесли?

Я пожала плечами, мне сейчас было не до еды.

– Я пойду схожу, посмотрю, что там.

Она встала с земли, на которой сидела, и уверенно пошла в сторону армии. Моя дочь вытянулась, стала выше и сильнее. Черты лица потихоньку приобретали женственные оттенки, светлые локоны были стянуты в косичку и доходили почти до пояса. Я беспокоилась за нее по каждому поводу, но в глубине души знала, что она сильная и не даст себя в обиду. Она притворяется невинным цыпленком, но на самом деле под скромной оболочкой скрывается сильная натура.

– Будь осторожней! – крикнула вдогонку я.

Она кивнула и ушла. Я осталась одна. «В принципе, даже если не удастся вернуть прежнюю Либерию, ничего страшного. Мы создадим новую страну. Пусть она будет не так хороша, не так удобна и прекрасна, но зато мы все там будем в безопасности, а самое главное, все вместе. И не нужны напрасные жертвы и потери. Лучше отступиться от войны и вернуться в Морталу», – думала я, и в моих мыслях чувствовалось отчаянье и смирение с судьбой. Выходит, все встало на свои места, как и было раньше, до того как Филиппа объединила Морталу с Либерией. Получается так, что мы не в состоянии жить в мире. Или дело в самой Либерии? Может, эта страна не так идеальна? Может, все дело в ней? Быть может, она проклята?

Что такое проклятье? И думали ли мы когда-нибудь, какая действительно функция лежит на защитниках? Может, они и сдерживают это проклятье? Ведь все было хорошо, до того как ушла Филиппа. Выходит, мы всегда будем жить в разрухе, если рядом не будет защитников. Тогда какая разница, где жить? В Либерии или в Мортале? Даже Кастельторф, все же он дальше отсюда, значит, безопаснее.