Когда дети переселились к нам, было ясно, что мы с ними родом из разных миров. Пятилетняя девочка не умела считать до десяти и находить первую букву своего имени. Семилетний мальчик умел «читать» ряд зазубренных слов, причем некоторые были заучены неправильно. Ни один из детей не умел засыпать самостоятельно, и все они просили «таблетку» при любом физическом или эмоциональном дискомфорте.

Но сказать, что период адаптации дался нелегко, – значит приукрасить ситуацию. Два наших совершенно разных мира столкнулись лоб в лоб, и мы просто были вынуждены стать новой и сплоченной единицей. Когда объединяешь любые две вещи (не важно, людей или идеи), возникает новое целое, отличающееся от суммы своих частей.

Нам с Лорен пришлось сильно измениться за последние три года – этого требовали роли приемных родителей. Нам пришлось учиться воспитанию на ходу и запастись морем терпения. Нам пришлось перестраивать жизнь и расписание, менять приоритеты. Да, именно этого мы и хотели – знали, что требования нашего нового положения заставят нас развиваться и становиться добрыми и любящими людьми. Мы намеренно формировали среду, которая, как мы знали, будет формировать нас.

Дети наши в последние три года не менее разительно изменились. Они преуспевают в новой школе с очень строгими требованиями. Открыли для себя спорт и другие внеклассные занятия, побывали больше чем в 30 штатах. Это сильно расширило их взгляд на мир и подвергло воздействию сред, кардинально отличающихся от тех, которые были для них (и для нас тоже, если на то пошло) привычными.

Вот уже почти год они не едят рафинированный сахар, что серьезно изменило их биологию. С тех пор как стали жить у нас, они спят в среднем по 12 часов в сутки. Ежедневно с каждым из них кто-то из нас почти час занимается письмом, чтением и математикой один на один. Я говорю это не чтобы похвастаться нашими методами воспитания. Мы далеки от воплощения идеальных родителей. Я рассказываю об этом, чтобы подчеркнуть радикальные перемены в среде, которые мы все пережили, и то, как процесс этих перемен трансформировал детей (и нас).

Некоторые из нас верят, что мы способны полностью самостоятельно начертать собственный жизненный путь. В то же время другие считают, что человеческая жизнь полностью определяется внешними силами, такими как, например, генетика. Оба эти взгляда неверны по нескольким причинам.

Во-первых, полной свободы воли нет. Если бы она существовала, я мог бы заставить себя летать или стать трехметровым великаном. Понятно, что это не тот случай. Существуют внешние переменные, та же гравитация, которая ограничивает, но не полностью предопределяет мое поведение.

Во-вторых, хотя мы в значительной мере можем контролировать свое поведение, его последствия мы контролировать не умеем. Как пояснял покойный Стивен Кови, мы можем управлять своими поступками, но такие принципы, как закон урожая, определяют их последствия. Например, я не могу играть на рояле, поскольку не уплатил ту цену, которая требуется, чтобы научиться на нем играть. Закон урожая гласит: что посеешь, то и пожнешь.

На противоположной стороне спектра мнений – многие люди, убежденные, что мы всего лишь автоматы, не обладающие ни волей, ни активной ролью в создании направления в своей жизни или принятии решений. Это убеждение говорит о косном мышлении, которое ведет людей к виктимному менталитету.

Если бы внешняя среда безраздельно повелевала нами, то она была бы полностью ответственна за все наши поступки и решения. Этот взгляд так же, как и убежденность в полной свободе воли, некорректен и деструктивен.