– Да, что вы такие трусихи. Ничего не будет, зуб даю. Пойдёмте ко мне.

– Нет, девочки, – возразила я. Мне не нравилось гостить у Ленки, там всегда неприятно пахло, а если дома была её мать, то непременно заставляла есть кислый суп, в котором плавала одна капуста. – Давайте не будем рисковать. Это можно на улице сделать?

– Ты, что… – с видом знатока замахала руками Ленка, – нужен дом или что-то похожее, закрытое, – она сцепила пальцы рук, – вот так.

– А шалаш? – я подошла к окну и выглянула на улицу. Мальчишки за домом недавно закончили строить свою штаб–квартиру. Они использовали доски и картонки, которые нашли на мусорной площадке. Получилось вполне сносно.

– Может и подойдёт. Стены есть, крыша тоже, – согласилась Ленка, а Машка закивала ей, соглашаясь. Оставалось придумать желания. Мы вырвали тетрадные листочки, взяли фломастеры и расселись подальше друг от друга.

«Что же мне пожелать такого… может куклу как у Машки, – я завистливо посмотрела на Барби, лежащую у ног подруги, – или велосипед… ». Желаний всегда было много, но сейчас, казалось, ни одно из них не было стоящим.

– Ой, девочки, а свечки-то у нас нет! – взвизгнула Ленка. – Или есть?

– Нет, – хором подтвердили мы.

Ленка сморщила лоб и её лицо стало похоже на печёное яблоко. Эта гримаса выражала крайнюю степень задумчивости.

– Нам надо идти в церковь, – наконец решила она.

– Ну, вот, – я протяжно вздохнула. У неё всегда так, простые идеи превращаются в настоящие испытания. В церкви я никогда не была, только в цирке.

Я нацарапала печатными буквами на листке: «ХАЧУ МИРОСКОП» и мы стали искать платки. Ленка возбуждённо объясняла:

– В церковь пускаю только в платках. Вот так, всю голову надо замотать. Заходите с правой ноги и креститесь: лоб – живот, это плечо – это плечо. Понятно?

С платками в руках мы запрыгали по улице, тщательно стараясь не наступать на трещины на асфальте. Никто не знал, что произойдёт, но все свято верили, что точно что-то плохое. Стояло жаркое лето. Нам было уже по семь лет и через месяц мы должны были пойти в первый класс.

В церкви было немноголюдно, тихо, загадочно пахло. На высоком потолке были нарисованы картины. Это святые – сразу догадалась я. Встала как вкопанная с открытым ртом, задрала голову наверх и любовалась изображениями, пока Ленка не дёрнула меня за рукав.

– Пошли, – шепнула она.

– Она свечу украла, – шепнула Машка.

Эта новость ужаснула меня и я рванула вслед за подругами. За нами никто не бежал, я оглядывалась, проверяла, но ощущение погони не пропадало, что заставляло сердце бешено колотиться. Мы бежали почти весь обратный путь, благо он занимал всего четыре квартала. Потом остановились отдышаться на углу дома. Пришлось подождать пока мальчишки покинут свой шалаш. А когда они ушли купаться на озеро, протиснулись в него по одной через узкий лаз. Ленка заползла последней. В руках она держала свёрнутый платок с принадлежностями для ритуала.

– Вот так, – кряхтя, она уселась на устланную картонками землю, – в середину надо положить платок, на него зеркало, под зеркало записки с желаниями. Девочки, ну давайте скорее…

Потом Ленка дала мне свечу, а сама зачиркала спичкой. Получилось не с первого раза, но фитиль загорелся и мы затаили дыхание. Свечка была маленькой, тоненькой, но тепло её пламени было весьма ощутимым. Огонь и лёгкое потрескивание создали в шалаше особую таинственную атмосферу.

Ленка закрыла глаза, чтобы лучше вспомнить заклинание и зашептала: «Смерть и тьма обернись в жизнь и свет, пиковая дама приди на этот свет».

– Пиковая дама, явись! Пиковая дама, явись! Пиковая дама, явись! – трижды выкрикнула Ленка и мы с Машкой вздрогнули, затаились, уставившись в зеркало. Сначала ничего не происходило, затем свеча защёлкала, зачадила, а поверхность зеркала словно помутнела.