– О, у меня в рукаве, благодаря любимым читателям, еще немало трюков, – так же тихо ответила Аннабел.

И благодаря наставлениям «Мейфэрской куртизанки», она часами просиживала перед зеркалом и училась хлопать ресницами и бросать страстные взгляды.

Сегодня Аннабел была вооружена и готова: изящное новое платье с бессовестно низким вырезом и пылкие взгляды в сторону мистера Найтли.

Часы пробили два. Сначала часто бьющееся сердце. Потом бабочки. И, наконец, вздох.

Найтли вошел в комнату, и совещание началось, как обычно, с улыбки и задорного кивка в сторону Пишущих Девиц.

Но его взгляд был прикован к Аннабел. Вернее, к определенным частям тела Аннабел. Он постоянно вспоминал о разговоре в кофейне. Низкие вырезы. Советы идиотов. Молодая. Хорошенькая. Тихая. Весьма соблазнительный вид, открытое декольте. Так и хочется протянуть руку. Прижаться губами. Женщина.

Найтли откашлялся.

– Сначала дамы, – провозгласил он, стараясь выглядеть не слишком… рассеянным.

Джулиана пустилась в рассказ о последнем скандале в обществе. Но Найтли не слышал ни слова. Поскольку все время поглядывал налево. Туда, где сидела Аннабел. Иногда ему удавалось оторвать взгляд от очень низкого выреза и поднять глаза на мечтательное лицо девушки. Голубые глаза смотрели куда-то вдаль. Полные розовые губки изогнулись в легчайшем подобии улыбки. Аннабел думала о чем-то другом.

На совещании.

Которое вел он.

Он не потерпит, чтобы его игнорировали.

– Мисс Свифт, вы и ваша колонка стали главной темой беседы в прошлую субботу, в кофейне, – деловито начал Найтли, стараясь сохранять бесстрастное выражение при воспоминании о раздражавшем его разговоре с Драммондом и Гейджем. Будь он проклят, если служащие заметят, насколько сильно Аннабел на него действует. Неприятно уже само упоминание о теме беседы в смешанной компании, да еще и на деловом совещании. Пусть о низких вырезах никто не сказал прямо, все равно это не слишком приятно…

Но он хотел смотреть. Не мог… не… смотреть.

– Вот как?

Вернувшись к действительности столь резким образом, Аннабел устремила на него большие голубые глаза, и сила ее взгляда поразила его. Правда, она немедленно опустила ресницы, но тут же снова подняла. И надула губки, словно сосала лимон. Может, она заболела?!

– Прошу вас быть поосторожнее с советами, которым собираетесь последовать. Не уверен, какое определение вернее для некоторых предложений: идиотские или всего лишь неделикатные, – наставлял он, гадая в душе, когда это успел стать ханжой.

Сегодня глаза Аннабел казались еще более голубыми. Почему он вдруг стал замечать ее глаза? Или всему причиной голубое платье? Разве она, как правило, не носит коричнево-серых платьев?

Он снова стал рассматривать платье Аннабел, вовсе не замечая цвета. Поскольку видел сливочно-белую кожу и соблазнительные холмики над чрезвычайно низким вырезом.

– При всем моем уважении к вам, мистер Найтли, позвольте заметить, что советы эти весьма действенны, – ответила она мягко, но с легкой ноткой вызова.

Сейчас ее губы были сложены совсем как у ангела: шелковистые, сладостные, таинственные и лукавые.

Так и зовущие к поцелуям.

Подобные мысли говорили только об одном: нет, нельзя, чтобы женщины работали вместе с мужчинами. Чертовски отвлекает.

– Колонка Аннабел взяла общество штурмом, – заметила Софи.

К удивлению Найтли, после нее высказался Оуэнс, многообещающий молодой репортер с авантюрным характером, специализировавшийся на уголовных преступлениях.

– Моя мать и сестры больше ни о чем говорить не могут. Мисс Свифт, по их мнению, вам нужно сменить прическу. Я сказал, что мужчины подобных вещей не замечают. На самом деле замечают они…