Например, для кинорежиссера Карла Леммле и для пациентки Джоан Борисенко смысл жизни открылся в любви к ближнему и сострадании. Для Ганди, как и для маленького Джейсона, смысл жизни был в том, чтобы творить добро и улучшать жизнь окружающих. Писательница Мадлен Л’Энгле обрела смысл жизни, воспринимая ее как историю. Рабби Кельман и Миддлтон нашли смысл жизни, растворившись в духовной реальности, в тайне самого материального мира.

Четыре опорных принципа – сопричастность, цель, рассказывание историй и трансцендентность – служат фундаментом для религиозных и духовных учений и являются причиной, по которой эти традиции являются источником смысла жизни для людей. Они помогают личности влиться в некую общность, даруют людям цель, ради которой стоит трудиться дальше. Например, целью может быть попасть рай, стать ближе к Богу или помогать другим. Эти четыре принципа дают людям объяснение тому, почему мир устроен так, а не иначе, и почему люди такие, а не другие. Наконец, эти четыре принципа открывают людям возможность подняться над бытием через ритуалы и церемонии. Каждый из четырех принципов присутствовал в жизни суфиев, среди которых я выросла, и именно поэтому их жизнь была исполнена смысла.

Эти принципы прекрасны тем, что доступны каждому. Верующие и неверующие в равной степени способны внедрить их в свою жизнь. Все четыре служат источником смысла, который пронизывает любые аспекты нашего существования. Можно обрести сопричастность в работе и в кругу семьи, испытать возвышенные чувства на прогулке в парке или на выставке в музее. Можно избрать карьеру, которая позволит нам помогать другим, или записать свою историю жизни, чтобы понять, как ты стал именно таким. Можно переезжать из города в город, менять работу, утрачивать связь с друзьями, но при этом продолжать наполнять свою жизнь смыслом, реализуя четыре принципа среди новых людей и в новых обстоятельствах. И если мы помним об этих четырех принципах, то будем обретать смысл жизни даже в самых неожиданных местах – в общественном транспорте, в тюрьме, на вершине горы или на крошечном острове посреди морской бухты.

В штате Вирджиния есть остров Танжер, и там, куда ни поверни, повсюду будут могилы: и перед маленькими домиками, какими застроен остров, и на задних дворах. Местные жители хоронят там своих усопших. Кладбища есть возле пляжа, рядом с церковью, в тени голубой водонапорной башни. Могилы расползаются по узким дорогам, надгробия теснятся друг к другу. А ведь есть еще старое кладбище, которое ушло под воду почти на двадцать метров. В сильные шторма к берегу прибивает скелеты и остатки гробов.

В современном городском и сельском обществе кладбища маргинализованы, то есть вынесены за пределы повседневной жизни. На Танжере они в силу вынужденной необходимости стали частью обыденного существования. Кладбища служат постоянным напоминанием о прошлом. Население островка составляет примерно пять сотен человек, и они уверены, что именно так все и должно быть. Обитатели Танжера говорят, что их община состоит не только из живых, но и из мертвых. Многие нынешние жители острова способны проследить свою родословную до первопоселенцев, прибывших на Танжер в XVIII веке. Некоторые из них до сих пор носят фамилии этих первопоселенцев: Крокет, Прюитт, Парк, Томас.

Танжер расположен посреди бухты Чесапик, в часе путешествия на пароме от побережья штатов Вирджиния и Мэриленд. Площадь острова составляет всего 19 квадратных километров, и он поднимается над уровнем моря не выше песчаной отмели. Его бухту окружает настоящий лабиринт доков, где местные рыбаки держат свои суда. Тут же, на пристани, снуют лихие сорванцы с ловушками для ловли крабов, или «горшками», как их называют местные. Танжер – мировая столица добычи бурых крабов, но в то же время одна из последних общин такого рода.