– Доброе утро, Вадим. Спасибо! – ответила юрист, протягивая руку, чтобы взять документы.

Отдавая ей бумаги, он воспользовался случаем рассмотреть её глаза. Он видел их много раз, сотни раз. Но сегодня под впечатлением новых и до конца не опознанных чувств, ему хотелось внимательно рассмотреть эти женские очи. Они как всегда серые, как всегда чёрные зрачки, всё как всегда, но это новое непонятное чувство словно заставляет его найти подсказку для разгадки тайны.

«Смотрины» длились максимум несколько секунд, чтобы не привлечь внимания. Но в таких сферах, как познание человека, очень много информации можно получить и за доли секунды.

Женщина перевела взгляд на бумаги, в последующем положив их на край стола. Она взяла лежащий на столе документ.

– Возьмите, пожалуйста. Этот счёт, как вы просили, я проверила договор, на который ссылается клиент. Там всё правильно. Можно передавать к оплате.

– Хорошо, я отнесу его Виктории, – ответил Вадим, забирая бумагу из рук коллеги.

Сохраняя деловитый вид, без всяких улыбок, как обычно, повернулся обратно к двери и через несколько шагов вышел из кабинета.

Чтобы избавиться от лишних дел, он сразу направился в бухгалтерию. Виктория повстречалась ему в коридоре.

– Доброе утро! Я как раз к вам собирался подойти, – сказал Вадим.

– Доброе утро!

– Вот счёт к оплате, проверенный Натальей. Там всё нормально, – сказал он, протягивая документ.

– На словах, а по факту? Она сама подписалась? – проговорила Виктория, всматриваясь в текст. – Да, вот она завизировала, – ответила сама себе женщина.

Виктория была одного возраста с Вадимом. Большей частью с этими двумя женщинами ему приходилось иметь контакт по работе.

В отличие от коллеги юриста, бухгалтер не приходила на работу в платьях. Её стиль – джинсы, тонкий свитер или облегающая блузка. Причём в любое время года. В зимнее время она надевала поверх тёплую кофту, которую никогда не застёгивала.

– Да, с вами, бухгалтерами, так просто не пройдёт, чуть что не так, не пропустите, – уважительно заметил Вадим, слегка улыбнувшись.

– Работа у нас такая, – ответила Виктория.

Слушая и наблюдая за коллегой, Вадим одновременно думал, что в эти секунды он стоит сейчас рядом с чужой женщиной, с которой у него чисто деловые отношения. Но на неё, так же как и на других коллег, приятно смотреть. Они одеваются прилично, показывая себя такими, какие они есть. Показывают свою красоту, не пытаются что-то принизить или что-то из себя. Но зачем они так делают. Для кого? Чтобы понравиться мне и всем остальным? Ведь они могли годами приходить в одной и той же одежде. Но они приходят в разных нарядах, потому что они – женщины. А женщине подобает быть красивой в глазах мужчины.

Вадим понимал, что каждая из них по отдельности является красивым, очаровательным Созданием, на которое хочется полюбоваться. Разве это чувства романтики? Может быть, другое и что-то новое? Они не похожи на приятные чувства от вкусной еды, от путешествия, от выигрыша в лотерею. Да, это всё приятно, но здесь что-то другое.

В следующие дни Вадим озадачился мыслями: с чего он, женатый мужчина, вдруг стал позволять философствовать о великолепии и очаровании женской красоты как таковой? Не теряет ли он контроль над своим разумом?

Покупая очередной билет в кассе, он снова увидел в кассе ту самую пожилую работницу вокзала, замеченную накануне. Поймал себя на мысли, что пожилая незнакомка не вызывает чувств, в отличие от других таких же незнакомок, увиденных на улице. Он не находил пожилую женщину в кассе красивой, в том смысле, как для себя воспринимал женскую красоту. Но молодые оставляли совершенно иное впечатление. Любая девушка двадцати-двадцати пяти лет смотрелась намного изысканнее, намного изящнее, намного привлекательнее, чем их старшие сёстры.