– Поедем на извозчике. В портмоне полицейской ищейки я обнаружил четыре рубля, так что деньги есть.

– Опасно, – покачал головой Антон. – Да, здесь за углом располагается извозчичий трактир, где поят лошадей и отдыхают ваньки, так что найти карету не проблема. Только не забывай, что у каждого извозчика на груди бляха с регистрационным номером. Они все стоят на учете в полиции, и обо всех подозрительных седоках обязаны докладывать в Департамент. Особенно теперь, когда в городе происходят такие страшные события. Тебя могут узнать и тут же сообщить властям.

Турок не согласился с Антоном.

– Это произойдет быстрее, если пойдем пешком. Идти туда долго, минут сорок. А на лошадях минут за десять домчимся. Еще и силы сэкономим. Поэтому рискнем.

Антон согласился и на этот раз. Он уже так глубоко погряз в этой скверной истории, что даже не хотел спорить. По телу разливалась какая-то апатия, сковывающая мышцы и подавляющая любое желание вступать в конфронтацию.

Заперев за собой дверь, Антон со своим странным спутником вышли на улицу. Ветер стих, и не смену ему вышло солнце, согревая пробивавшимися сквозь тучи лучами прохожих.

А их было много. Некоторые шли по тротуару быстро, спеша по своим делам, другие прогуливались степенно, неторопливо. Вот мимо них процокали на каблуках две дамы в широких платьях, держа в руках раскрытые зонтики. Они о чем-то переговаривались, смеялись. Антона и Явуза они даже не удостоили взглядами. За ними проследовал мужчина средних лет, по виду приказчик. На спутников он также не обратил никакого внимания. По дороге проехал богатый экипаж с кучером в полосатой ливрее, который скрылся за первым поворотом. На другой стороне дороги из магазина выходили несколько полных дам. Вывеска на нем гласила: «Бакалейная торговля». Сбоку имелась приписка: «Горячая колбаса. Табакъ, сигары и папиросы». Все было как всегда – обычный будний день. Пахло пылью и конскими экскрементами.

Шагах в ста Антон разглядел ехавшего прямо в их сторону извозчика. Недолго думая, свистнул и поднял руку вверх, зазывая подъехать к ним. Кучер, завидев потенциальных клиентов, с силой хлестнул кнутом лошадь, и та прибавила ходу. Поравнявшись с двумя путниками, остановилась.

– Вези нас на Корабельную, туда, где рынок. Да поживее, – Антон забрался на пассажирское место позади ваньки.

– Как прикажете, барин, – улыбнулся бородатый кучер в желтом кушаке на голове. – Уж знаем это место, не извольте беспокоиться. За три гривенника домчу с ветерком.

– Чего-чего?! – Деловито возмутился Антон, хотя в этот момент его одолевали совсем другие мысли. – Ты это брось. Чего удумал-то, тридцать копеек. Да тут ехать всего ничего. Двугривенный плачу. Нет, найду другую лошадь.

– Смилуйтесь, барин. У меня цена честная, много лет езжу. Всякий знает, Илья Макушкин лишней копейки не возьмет.

– Да ты, Илья Макушкин, как погляжу, по ночному тарифу возить удумал! – Антон начинал сердиться уже по-настоящему. – Два с половиной, и по рукам. Знаю, что и это дорого, но мы с приятелем спешим.

– Ну ладно, ладно, – сдался кучер. – Два с половиной. Для хороших людей можно и в убыток прокатиться, чего уж там.

Да уж, в убыток, подумал про себя Антон, отметив про себя жадность извозчика. Усевшись в карету и облокотившись на мягкую подушку, он помог забраться Явузу, который расположился рядом. Тронулись.

Кучер Илья Макушкин оказался весьма словоохотливым, что сейчас было совсем некстати. Антон Ковров не был настроен на пустую болтовню. Пришлось выслушивать о повышении цен на мясную продукцию, жалобы на местную администрацию, которая никак не может навести порядок в городе, на тяжелую долю брата-извозчика и многое другое. Студент про себя отметил, что, наверное, пройдет сто лет, а ничего не поменяется. Так же будут жаловаться на власть, будут всем недовольны, но при этом сами не ударят палец о палец, чтобы изменить положение дел. Разве что в будущем будут не пряжки, а автомобили с двигателями внутреннего сгорания, которые сейчас набирают популярность в Европе и Североамериканских Штатах.