Сегодня Шафран долго не ложился спать. Он без устали пересчитывал монеты, раскладывая их по разным мешочкам, и читал какие-то пергаменты из верхнего ящика стола, тут же сжигая их в огне свечи. Но меня беспокоил отнюдь не алчный толстяк, не желавший идти спать. В доме напротив горел свет. И я видел, как то и дело там колышется занавеска. Причиной тому был странный человек, который, без сомнений, тоже следил за Шафраном. Но кто он и почему наблюдает так неаккуратно? Я не знал.

Впрочем, ответ я получил достаточно скоро. Ближе к полуночи свет в доме напротив погас. Из двери вышел мужчина и, испуганно озираясь по сторонам, бегом направился к жилищу Шафрана. Он очень торопился и был достаточно неуклюжим: дважды споткнулся и едва не упал. Добежав до двери и набрав в грудь побольше воздуха, незнакомец деликатно постучал два раза. Так стучали охотники за литерами в недавнем видении. Шафран напрягся и торопливо потушил пламя свечи. Незнакомец постучал ещё раз и дважды покашлял. Затем достал из-за пазухи белый конверт без надписей и марок и просунул под дверь, после чего опрометью бросился обратно к дому, из окна которого следил за Шафраном. Толстяк поднял конверт с пола, подошёл к окну и принялся читать, не зажигая свет. Незнакомец на крыльце противоположного дома дождался сигнала от Шафрана, коим стал трёхкратный стук по стеклу, и уверенной походкой зашагал прочь. Через пять минут сборщик штрафов убрал полученное письмо в верхний ящик, зажёг свечку и вывалил на стол перед собой очередную кучу монет. Я дал ему немного времени, чтобы полностью погрузиться в этот процесс, и заодно понаблюдал за тем, не вернётся ли незнакомец обратно. Судьба сама даёт мне шанс. Нельзя им не воспользоваться.

Получив мысленный приказ действовать, я подошёл к двери и дважды в неё постучал. Хотелось бы мне сейчас видеть реакцию Шафрана…

– Кого там брасти принёс в такой поздний час? – задал он тот же, что и в видении, вопрос. Может быть, это была специальная фраза? – Я же принял конверт…

При этом, судя по скрипу половиц, Шафран таки встал с места и направился к входной двери. Я, соблюдая ритуал, ещё раз постучал и дважды покашлял. Он пробубнил какое-то ругательство и открыл дверь. Я прыгнул вперёд, отталкивая растерявшегося хозяина и зажимая ему рот. Толстяк не ожидал такой прыти, поэтому никакого сопротивления не оказал. Выверенным движением я ткнул его в болевую точку под рёбрами. Он повалился на пол и застонал. Выглянув на улицу и проверив, не обратил ли кто-нибудь внимания на моё проникновение, я закрыл дверь на замок. Вихрем промчавшись по первому этажу, я потушил все свечи, погрузив дом в темноту.

Шафран корчился на полу и тихонько постанывал. Я небрежно схватил его за шиворот и оттащил к дивану. Отвесив ему пощёчину, я спустил маску с лица и пристально взглянул Шафрану в глаза.

– Надо же… – сквозь боль медленно проговорил он. – Посмотрите, кто явился в мой дом… – Толстяк попытался было встать, но я погрозил ему пальцем и для надёжности положил руку на горло. – Тебе придётся за это ответить… – Он закашлялся, и хватку пришлось немного ослабить. – Решил прикинуться каламутом. Глупо. Плащ и маска не дают тебе Силу.

Вместо ответа я поднял вторую руку вверх и мысленно пожелал, чтобы она стала зазубренным кинжалом из моего сна. Кинжалом, лезвие которого покрыто самым смертоносным ядом, какой только имеется в Литерном мире. По-моему, его добывают из амбских гадюк. Кисть онемела и слегка вытянулась, принимая желаемую форму. От удивления челюсть Шафрана отвисла сама собой. Я поиграл бликами лунного света, падающими сквозь окно на лезвие кинжала, и приставил сталь к горлу толстяка. Тот тяжело сглотнул и мелко затрясся.