— Ну, раз мы заново познакомились, буду звать тебя Лексой.

Я заглянул в ее глаза, и она покосилась на рехегуа. На мою попытку высвободить руку девушка сжала ее еще крепче, и я ощутил ее дрожь. А потом шестым чувством осознал, что она чувствует на самом деле. Она что-то знала, но не могла сказать при рехегуа Убаме. Знала или догадывалась — не так уж и важно, главное, она в это верила.

Лекса Беверли Синклер, которая ничего не боялась и готова была голыми руками разорвать брюхо любого космического монстра, испытывала настоящий животный страх.

И в этот момент меня осенило: а ведь я кое-чего не знаю. Не знаю того, что при определенном раскладе позволит лучше понимать ситуацию.

Рассчитывая на то, что рехегуа нас слушает, я обратился к Беверли:

— Скажи, Лекса, а вот если, к примеру, у человека есть десять монет, а он скоропостижно скончался где-то вне Сидуса, деньги так и сгинут вместе с ним? Или они числятся где-то на его счете вне интерфейса?

— Зависит от метода хранения. Большинство не заморачивается и довольствуется денежным балансом интерфейса. Но особо богатые и предусмотрительные пиноккио вносят деньги на хранение на специальные счета коммерческих банков Сидуса.

— А если деньги на балансе интерфейса?

— Если не сделать вытяжку, то так и сгинут.

— Вытяжку?

— Да, как-то так оно и называется. Извлечение, вытяжка, экстракция. На Сидусе даже есть такая профессия — коллекторы. Но народ называет их мусорщиками. Их никто не любит, потому что кому приятно сознавать, что после твоей смерти какой-то урод будет ковыряться своими грязными руками в твоем теле?

— Поправка, — влез в наш разговор рехегуа Убама. — Коллекторы практически не задействуют свои конечности, чтобы совершить вытяжку. Напомню хомо Беверли, что монеты Сидуса нематериальны, что это лишь автономные пакеты вычислительных мощностей.

— Монеты — да, — согласилась Беверли. — Но я никогда не поверю, что коллекторы ограничиваются только ими. Из первых рук знаю — хвастался один такой в баре, подвыпив, что использует специальные гаджеты для того, чтобы вытягивать из погибших не только деньги, но и модификации. Откуда, думаете, на аукционе все эти бывшие в употреблении моды? То, что не ушло на Базар или в периферийные колонии, сливается на Сидусе.

— Позиция по вопросу, — проскрипел Убама, все так же не оборачиваясь. — Коллекторство — важное и прибыльное ремесло. Утилизация вычислительных мощностей и модификаций позволяет беречь и экономить ресурсы Сидуса.

— А ты часом не коллектор? — будто бы между делом поинтересовался я у охотника.

— Разочарование: нет, — ответил Убама после небольшой заминки.

Заминку можно было списать на то, что все его внимание сосредоточено на лавировании между астероидами и обломками древних космических сооружений, но не в этом случае.

Переглянувшись с Беверли, я увидел в ее глазах, что и она поняла: в этой миссии беречь нас никто не будет, мы разменные пешки. А чертов охотник — наверняка коллектор. Мусорщик. Утилизатор.

Успокаивало одно: пока мы в шаттле, от охотника можно не ждать неприятностей. Так что нужно набраться сил.

— Спи, — сказал я Лексе и сам закрыл глаза. — Хорошо Убаме, он может легко обойтись без сна. А нам, примитивным организмам, крайне важно выспаться.

— Согласие с Картером: вам обоим лучше отдохнуть, — подал голос Убама.

— Как можно спать, когда… — возмущенно прошептала Лекса, но я перебил ее:

— Спи, женщина. — Проваливаясь в сон и зевая, пробормотал: — Девять часов до высадки, а мы вторые сутки на ногах. Спи…

Когда рехегуа Убама Овевева разбудил меня, прямо над нами нависала планета Агони, с клубящейся буро-зеленой атмосферой.