– Да что же я, слепой, что ли? – обиделся боец.

Ползти по старым следам, да еще не толкая пленного, было сподручно.

Вот и воронка от мины, где они укрывались втроем.

Алексей пополз вперед и увидел Михаила. Он тоже забрался в воронку, спасаясь от обстрела, но его ранило в ноги осколками. Брючины маскхалата пропитались кровью. Михаил лежал без сознания, дышал часто и хрипло.

Алексей достал свой индивидуальный перевязочный пакет, зубами разорвал прорезиненную ткань и прямо поверх брюк перебинтовал ногу Михаилу. Второй пакет нашел в кармане у Михаила и перебинтовал ему вторую ногу. Разрезать штаны в мороз Алексей не рискнул – можно было отморозить парню ноги, а ему в госпиталь быстрее надо.

За руки Алексей вытащил Михаила из воронки, лег рядом с ним на бок, закинул руку Михаила на себя и перевернулся на живот. Теперь Михаил лежал на нем. Ползти стало тяжело, но как еще в одиночку тащить раненого? Второго человека бы сюда!

Путь до окопчика дозорного показался длинным, глаза заливал пот. Михаил постанывал.

– Терпи, земеля, скоро наши, – шептал ему Алексей. Конечно, он больше себя успокаивал, ведь Михаил его не слышал.

– Эй, разведчик, это ты? – окликнули его из окопа.

– Привидение! Помог бы лучше, – не сдержался Алексей.

Дозорный встал во весь рост – все равно темно, немцы не видят – и добежал до разведчиков.

– Бери за ноги, – скомандовал ему Алексей. Сам он взял раненого за руки.

Быстрым шагом они добрались до траншеи и спустили Михаила вниз, где его приняли старшина и Мокрецов. Дозорный вернулся в свой окоп.

– Ранен осколками в ноги. Санитара бы ему и в госпиталь – крови много потерял.

– Это мы сейчас, – старшина убежал по траншее и вернулся с долговязым солдатом. На его боку болталась санитарная брезентовая сумка.

Санитар бегло осмотрел раненого.

– В тыл надо, здесь я ничего не сделаю.

– Так давай в тыл, чего встал? – взорвался Алексей.

– Ладно. Ты, Ветров, оставайся здесь со старшиной, помогите Самохина в тыл отправить. А я пленного в разведотдел доставить должен. Век! – Мокрецов толкнул немца в спину.

Комвзвода с пленным ушли. Зато появился санитар с импровизированными носилками – просто к двум жердям был прибит гвоздями кусок брезента.

– Кладите и понесли.

Они попетляли по траншее, цепляясь жердями за стенки на изгибах, потом повернули в тыл. Метров через триста, когда уже и руки не держали, спустились в лощину. Там уже стояли сани-розвальни с кучером в тулупе. Лошаденка была заботливо прикрыта суконной попоной.

Михаила переложили в сани, санитар уселся рядом.

– Но, милая! Трогай! – ездовой чмокнул губами, и лошадка бодро потянула сани.

– Ну что, Ветров, идем в свое расположение.

Пока они дошли, стало светать. Алексей был удручен: с Михаилом они сошлись характерами, он был ему как старший брат – учил премудростям разведки. А теперь он вроде как осиротел, родственника потерял.

В теплой избе Алексей стянул с себя маскхалат, сапоги и улегся спать. Устал он сегодня, намаялся.

Что самое интересное – в последующие дни старшина не приставал к нему с хозяйственными поручениями.

Алексей отоспался, отъелся, отдохнул.

А через несколько дней в дивизию прибыло пополнение.

В избу разведчиков пришел Мокрецов.

– Ветров!

– Я!

– Хватит бока отлеживать, пополнение прибыло, к себе в разведку людей отбирать будем. Собирайся!

Голому собраться – только подпоясаться.

Старший лейтенант критически оглядел его:

– Вид у тебя, Ветров, какой-то не геройский.

– Какой есть.

– Медали ему на грудь не хватает, товарищ комвзвода! – вынырнул из-за плеча Мокрецова старшина.

– Будут еще медали, старшина! Ветров у нас недавно, но уже проявил себя достойно!