Когда официальная часть завершилась, переместились в ресторан, где уже были накрыты столы. Я специально подгадал так, чтоб сесть напротив Ларисы. Пригласил на танец, весь вечер не отпускал от себя. Персоналка сработала!

Лариса потом рассказывала, что ей понравились не только моя вежливость, обходительность, но и мягкий велюровый пиджак, очень приятный на ощупь. Я мысленно поблагодарил брата, который этот пиджак подарил.

После очередного танца ко мне внезапно подошел крепкий парень. Кожаная куртка, вид приблатненный. Указав на Ларису, злобно процедил:

– Она – моя девушка, понял?! Если не оставишь в покое, получишь девять грамм!

Я с недоумением приподнял бровь. Отвел в сторону Сергея Захарова, капитана «Зари». Пересказал разговор и уточнил:

– Девять грамм – это что?

Он пожал плечами:

– Пуля.

В ресторане охраны не было, пройти мог кто угодно. Бывший ухажер Ларисы заглянул, приревновал. Хоть они давным-давно не общались.

Парня сразу выпроводили. Больше о нем не слышал. Но газовый пистолет на всякий случай купил. Ленинск-Кузнецкий в те годы – место не самое спокойное.

У Ларисы я взял телефон. Пять цифр запомнил легко. Наутро позвонил.

– Вчера у младшего брата был день рождения, – сказала она. – Сегодня празднуем. Хочешь – приходи.

Набрал футбольной атрибутики в подарок и рванул на другой конец Ленинск-Кузнецкого, где жила семья Ларисы. Вскоре этот маршрут стал привычным. Выдвигался к ней каждый вечер после командного ужина. В гостиницу возвращался к отбою – в 23:00. Шел через весь город по неосвещенным улочкам, сжимая в кармане газовый пистолет. Не воспользовался ни разу. Уезжая в Элисту, подарил кому-то из игроков «Зари». Мне-то был уже ни к чему.

Когда пригнал из Новосибирска машину, врубал «Пять минут до дома твоего» Кузьмина и летел к Ларисе. Песня издалека врывалась в ее открытое окно. Спустя одиннадцать месяцев после знакомства, 4 ноября 1995 года, в том же ДК имени Ярославского сыграли свадьбу. Свидетелем у меня был Олег Мусин.

Лариса не горела желанием брать мою фамилию. Хотела сохранить свою – Зоммерфельд. В переводе с немецкого – летнее поле. Более того, предлагала мне из Смертина стать Зоммерфельдом!

Мои предки – сибиряки в четвертом поколении. У Ларисы семейная история замысловатая.

Ее прадед с двумя дочерьми и сыном переехал из Германии в Россию во времена Екатерины Второй. Жили в Поволжье, затем в Никополе. Когда началась Великая Отечественная, их депортировали, как всех немцев.

В промерзшем вагоне-телятнике привезли в Кемеровскую область, где уже к октябрю выпал снег. Высадили в чистом поле, вручили лопаты: «Теперь ваш дом здесь». Стали копать землянки, работать на шахте. Там дед Ларисы познакомился с девушкой, ее сослали из Азербайджана. Расписались, после войны осели в Ленинск-Кузнецком, где и появился на свет отец Ларисы.

В 90-е ее дедушка и тетка с мужем вернулись в Германию. Родители тоже подумывали о переезде. Потому и мне предложили взять фамилию Зоммерфельд.

– С ней легче будет найти команду в бундеслиге, – говорили они.

Но всерьез этот вариант я не рассматривал. К тому же вопрос с эмиграцией в итоге отпал. А фамилия Смертина теперь Ларисе очень даже нравится.

В прошлом году мы отпраздновали фарфоровую свадьбу – 20 лет совместной жизни. С Ларисой мне очень повезло. Для любого мужчины важен надежный тыл. Особенно для спортсмена, у которого вся жизнь на колесах. Лариса к этому всегда относилась с пониманием, доверяла моему выбору.

Например, собиралась поступать в Московский архитектурный институт, посещала подготовительные курсы. Но когда летом 2000-го я подписал контракт с «Бордо», ради моей карьеры отложила мечту. На дизайнера по интерьеру выучилась позже. Сейчас работает по специальности.