Ангара в эту пору еще не встала под лед и парила, словно свежее стираное белье на морозе, коробилась отдельными льдинами, вороша их, двигала, громоздя завалы у берега. Понтонный мост через Ангару, соединяющий Глазковское предместье с центром города, был разрушен начавшимся ледоходом, что усложняло ведение боевых действий по усмирению восставших.

Начальник Иркутского гарнизона, генерал Ефим Сычев, решил привести взбунтовавшийся полк к порядку и решительно открыл с утра артиллерийский обстрел казарм. В ответ на активные действия по усмирению недовольных солдат, представитель Антанты при правительстве Колчака генерал Жанен, неожиданно для начальника гарнизона сообщил, что не допустит обстрела. Если же обстрел последует, откроет огонь из пушек по центру Иркутска с бронепоезда.

− Это что за выверты! − ревел на заседании с командирами подразделений начальник городского гарнизона, потомственный казак генерал Ефим Сычев.

− Предатели, шкурники! Что прикажете делать в такой ситуации?

− Выхода нет, придется подчиниться, Ефим Георгиевич! У них сила многократно поболее нашей будет. Если выступят, сомнут нас, как кулек бумажный.

− А почему они не хотят нам помочь подавить мятеж? Это их союзнический долг. Удержим власть в городе, они смогут беспрепятственно отбыть на восток! − продолжал бушевать генерал.

− Своя рубаха ближе к телу. Берегут то, что имеют.

− Сукины дети! Делают из России, как из шлюхи, все, что хотят!

− Да уж! Загуляла старушка на старости лет! Встряхнется, небось, − омолодится!

Выходило, что генерал Жанен и весь корпус чехословацких легионеров занял сторону восставшего полка против правительства Колчака. Формально это было так, но фактически продиктовано личными интересами, которые сводились к тому, чтобы сохранить в целости железнодорожные пути, вагоны и паровозы, − все то, что было необходимо для эвакуации подразделений легиона и представителей Антанты из пылающей Сибири во Владивосток, в порт, откуда можно было покинуть гибнущую Империю.

Перед самым новым годом на станцию Байкал, разместившуюся на скалистом берегу озера у истока Ангары, пришли вызванные Сычевым по телеграфу три бронепоезда и тысяча казаков атамана Семенова из Верхнеудинска для подавления восстания взбунтовавшихся солдат гарнизона.

Показалось, что гибельную ситуацию в городе удастся исправить, ведь бронепоезда – это сила. Но укрытые сталью поезда были остановлены близ Иркутска выставленным на путях обездвиженным паровозом. Едва бронепоезда подошли к возникшей на путях преграде, обороняющие дорогу солдаты чехословацкого легиона открыли предупредительный огонь с крутого ангарского берега. Пришлось возвращать бронепоезда назад и ждать исхода событий на берегу Байкала, намереваясь все же как-то поддержать гарнизон. Но вскоре к станции Байкал нежданно подошел из Иркутска и атаковал семеновцев бронепоезд «Орлик» чехословацкого легиона, и белоказаки были вынуждены уйти со станции в сторону Слюдянки.

Творилось непонятное. Недавние союзники теперь противостояли друг другу, решая свои, как оказалось, несовпадающие по цели задачи. Если Сибирская армия белых билась с большевиками за власть над территорией, то легионеры ревностно заботились о контроле над железной дорогой и старательно оберегали путь на восток, как единственный для своего спасения и возврата на родину.

Были памятны еще успешные для Белой армии события лета 1918 года, когда удалось предотвратить взрыв тоннелей отступающими на восток красными войсками на станции Байкал.

Станция и одновременно порт Байкал разместилась на скалистом берегу озера у самого истока Ангары, а, напротив, через реку лепился к скалам на узкой береговой линии вдоль озера поселок рыбаков Лиственничный. Поселок с Иркутском связывает Байкальский тракт протяженностью в шестьдесят верст, а от станции Байкал к Иркутску вела железная дорога вдоль левого берега Ангары. Добраться до станции скрытно можно было только таежными тропами, что удалось отряду урядника Воронкова, отчаянного и расчетливого опытного разведчика, донского пластуна. Удачная скрытая вылазка конного отряда разведчиков со стороны Иркутска позволила разобрать рельсы и отрезать путь красным по железной дороге на восток, а затем уничтожить вагон с четырьмя тоннами динамита, собранные для подрыва тоннелей. Страшный взрыв убил десятки людей, разнес станцию в клочья, опрокинул часть жилых построек, и в результате красным не удалось подорвать тоннели Кругобайкальской дороги. Тем не менее, один тоннель близ Култука красные, отходя на восток, сумели все же взорвать. Для восстановления порушенного участка дороги потребовалось три недели напряженной работы, а движение поездов без задержек смогли организовать только к осени.